Дьявол пытается приблизиться к дочери - и не может,
потому что она умывалась и плакала. Он признает, что эта
святая вода подорвала его силу, и велит девушке больше не
умываться. Но это не вредит ей, а дает противоположный
эффект [11]. Начиная походить на зверя, она наполняется
силой сокровенной дикой природы, и это тоже становится ее
защитой. Может быть, именно на этом этапе женщина
начинает обращать меньше внимания на свою внешность
или относиться к ней иначе. Она может одеваться так, что
напоминает не человека, а копну сена. Когда женщина
размышляет о своем незавидном положении, многие
прежние заботы отступают.

"Погоди, - говорит дьявол, - вот я сдеру с тебя налет
цивилизации и тогда, быть может, смогу навеки украсть твою
жизнь". Хищник хочет унизить девушку, ослабить своими
запретами. Он думает, что если она станет грязной и
неумытой, то он сумеет украсть ее у нее же самой. Но
случается обратное, ведь чумазую женщину, грязную
женщину любит и безоговорочно защищает Дикая Женщина
[12]. Похоже, хищник не знает, что его запреты только
приближают девушку к ее мощной дикой природе.

Дьявол не может добраться до дикой самости. Она обладает
чистотой, которая в итоге прогоняет бездумную или
разрушительную энергию. В сочетании с ее чистыми
слезами это преграждает путь злу, которое хочет ее
погубить и расцвести пышным цветом.

Далее, дьявол велит отцу искалечить дочь - отрубить ей
руки. А если отец не согласится, демон грозит погубить всю
душу целиком: "Здесь все умрет: и ты, и твоя жена, и все
поля, которые можно охватить глазом". Задача дьявола -
сделать так, чтобы девушка осталась без рук, то есть
утратила душевную способность схватывать, удерживать,
помогать себе и другим.

Отцовский элемент души незрел: не в силах одолеть
настойчивого хищника, он отрубает дочери руки. Он
пытается вымолить для нее снисхождение, но цена - гибель
всех творческих сил души - оказывается слишком высокой.
Дочь смиряется с казнью, и свершается кровавая жертва,
которая в древности обозначала полное нисхождение в
подземный мир.

Оставшись без рук, женщина спускается в la selva
subterranea, подземное святилище, где происходит
посвящение. Будь это греческая трагедия, на этом месте хор
разразился бы криками и рыданиями: несмотря на то, что
жертва позволяет героине познать великую силу, при этом
погибла женская невинность, и она уже никогда не вернется
в прежнем виде.