(фаворитки французских королей

блеск металла не привлек выстрелов, — предосторож
ность весьма похвальная, о которой я упоминаю лишь
в доказательство его здравого смысла, редкого во вре
мена, когда молодые сумасброды считали, будто сме
лость неотделима от безрассудства. Герцог де Гиз ока
зался еще осмотрительнее Брантома: он отдал в Дре
своего боевого коня и доспехи оруженосцу, который
благодаря этой чести был изрешечен пулями.

Брантом находился в штабе Франсуа де Гиза еще в
1563 году, при осаде Орлеана, где увидел за трапезой
своего женевского знакомого Польтро де Мере, при
бывшего туда незадолго до покушения. Герцог милос
тиво принял Польтро, как вероотступника, имеющего
некоторый вес, и усадил его в тот день за свой обеден
ный стол. Мы обязаны Брантому интересными под
робностями о последних минутах Франсуа де Гиза.
Несмотря на весь свой фанатизм, Польтро вовсе не
стремился сложить голову «за правое дело» и выжи
дал случая, когда жертва окажется одна или под сла
бой охраной. Случилось так, что, возвращаясь после
рекогносцировки в свою штаб-квартиру в Оливе, гер
цог переправлялся через Луару в небольшой лодке с
тремя или четырьмя слугами — он не пожелал тра
тить четыреста — пятьсот экю на восстановление мос
та ради того, чтобы взять с собой свиту. «Побережем
деньги его королевского величества, — говорил Фран
суа де Гиз, — он нуждается в них для других дел...
Ведь встречный и поперечный проедает, расхищает
их». Эта достойная похвалы бережливость и выдала
его убийце. Рана оказалась смертельной, и от герцо
га уже отказались лекари, когда некий Сен-Жюст
д’Алегр пообещал вылечить умирающего при помо
щи заклинаний и прочих чар, коими он якобы обла
дал. Герцог, веривший в колдовство, как и все совре
менники, не захотел прибегнуть к нему, «предпочи
тая смерть противному богу волшебству». Брантом,
расспрашивавший убийцу, не говорит прямо, что тот
застрелил адмирала, но дает ясно понять, что так оно

358