(фаворитки французских, королей

следствие присущей ему мягкости и благодушия. Бран
том был добрым католиком и ни за что не стал бы
есть мясное в пятницу, зато он, выражаясь языком
Мольера, «усердно посещал прекрасных римлянок»,
или, как говорят итальянцы, «соседился» с ними.
Известная красавица, которая жестоко обошлась с ним
при последнем свидании, когда его 500 экю подходи
ли к концу, раскаялась и стала много уступчивее те
перь, видя, что он возвратился с туго набитым ко
шельком. Притом эта дама успела выйти замуж за
светского человека, которому было приятно иметь дру
зей среди знатных чужеземцев.

По дороге во Францию Брантом задержался на не
сколько недель в Милане, чтобы усовершенствовать
ся в искусстве фехтования под руководством знаме
нитого учителя по имени Великий Тапп. Как ни обид
но, а приходится сознаться, что нам не удалось уста
новить, был ли он обязан этим почетным эпитетом
своей гениальности, как Александр и Помпей, или
же попросту своему росту. Упражняясь на рапирах,
наш автор уже замышлял новый поход. Горько съез
дить на Мальту и не встретить турок, но их легко
было найти в Венгрии, куда они ежегодно являлись
поживиться на чужой счет. Ожидалось как раз гран
диозное их нашествие, и Германия была под ружьем.
Прибыв в Венецию по пути в Венгрию, Брантом уз
нал о смерти Солимана и рассудил, что неверные ос
тавят в покое христиан, по крайней мере на некото
рое время. Видя, что нет никакой возможности сра
зиться с ними, он решил вернуться во Францию. В
Пьемонте Брантом отправился на поклон к Маргари
те Французской, герцогине Савойской, родственни
ком которой он себя считал. Эта знатная дама, бла
госклонная к соотечественникам, подумала, что наш
автор возвращается из крестового похода с пустым
кошельком, и предложила ему 500 экю. Брантом от
ветил, что денег у него достаточно, дабы завершить
путешествие, — гордость, редкая в те времена, и мы с

362