С'фаворитки французских королей

подобного обычая никогда не существовало, стоит ли,
однако, удивляться тому, что чувство долга сильно
ослабело у французов в конце XVI века, после трех
междоусобных войн, во время которых обе враждо
вавшие партии призывали чужеземные войска, что
бы улаживать свои распри. Многие тогдашние дво
ряне, люди с незапятнанной честью, став во главе
немецких рейтаров, рубили головы соотечественникам
и могли даже скрестить шпагу со своим королем и
принцами крови. Будучи в Лионе, на службе у Генри
ха III, Брантом слышал гордый ответ барона де Мон-
брена, главы дофинских протестантов. «Мы находим
ся в состоянии войны, — сказал он, — а когда я сижу
в седле, я уже не признаю приказов короля». Заме
тим также, что в XVI веке слово «родина» было едва
ли не пустым звуком; люди или совсем не знали этого
отвлеченного понятия, или смешивали его с любовью
к монарху, а ведь королями тогда были Карл IX и
Генрих III.

Мнения Брантома о вещах н людях часто дают чи
тателю повод сравнить его эпоху с нашей. Во всяком
случае, не надо судить о поступках людей XVI века
так, как мы стали бы судить о поступках современ
ников. Мы не думаем, как это думают иные, что наши
предки были гораздо лучше нас; мы не считаем так
же, что намного превосходим их с точки зрения нрав
ственности. Нет, вероятно, народа, который меньше
менялся бы, чем французы; их портрет, сделанный Це
зарем, все еще схож, и если вспомнить время, предшес
твующее временам Цезаря и Посидония, то разве галлы,
победители при Аллии, не были нашими предками? Что
бы опровергнуть самонадеянные утверждения Нибу
ра, переделавшего на свой лад римскую историю, сле
дует прочесть у Тита Ливия подробное описание взя
тия Рима. Древние летописцы, на которых он ссыла
ется, не занимались сочинительством, а с величайшей
точностью отмечали характерные черты нашего наро
да, который легко переходит от восторга к насмешке,

374