лезными и речью, не ишеющею ни какой силы? 4. Да ты отложил и страх и за милость считаешь речь к Богу. 5. Нечестие твое настроило так уста твои, и ты избрал язык лу-кавых. 6. Тебя обвиняют уста твои, а не я, и твой язык говорить против тебя. т. Разве ты первым человеком ридллся и прежде холмов создан? 8. Разве соввт Божий ты слы-шал и привлек к себе премудрость? 9. Что знаешь ты, чего бы не знати мы? чтб разумеешь ты, чего не было бы и у нас? 10. И седовласый и старец есть между нами, днями превышающий отца твоего. 11. Разве малость для тебя уте-шения Божии? И это неизвестно тебе? 12. К чему порывает тебя сердце твое, и к чему так гордо смотришь? 13. Чтб устремляешь против Бога дух твой и устами твоими произносишь такия речи? 14. Чтб такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным? 15. Вот, Он и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его: 16. тем больше нечисть и рас-тлен человек, пьющий беззако-ние, как воду. 17. Я буду говорить тебе, слушай меня; я раскажу, тебе что видел, ром палящям", точнее, „ветром востока"),—слова мудрого прониквуты спокойст-виея (ар. XIV, 29; Еккл. IX, 17)—и, наконец, отрицавие страха Божия,—начала всякой мудрости (ХХУШ, 28; Пр. I, 7; IX, 10; Пс. СХ, 10; I. Сир. I, 15-16). От-рицающим страх Божий, нетвердьш в блогочестин иов является по мнению Елифаза потому, что отвергает божественное правосудио как по отвошевиго к себе, считая себя невинно наказаннын, так и по отношение ко всем людяы (IX, 22 н д.). С утратою страха, чувства блогоговевия к Богу в речах иова не заметво должиого по-чтения к Господу: „за малость считаешь речь к Богу" (ст. 4). 5—6. Огрпцание страха Божия составляет прямое проявление нечестия (Пс. IX. 25, 27, 32, 34; Пс. XXXV, 2). Следовательно, сам иов свпдетельствует о своей греховиости, вниовиости, сам является в роли самообличителя: „тебя обвиняют уста твои, а не я"... 7—8. В своих речах иов ие проявпл обычной, свойствеввой человеку му дростя. Тем более он ненмееть оснований усвоять себе какую то особевнуго мудрость, побуждающую друзей к полному молчанию (XII, 13). Он не первый челозек, и потому не наделен темн высшими качествами, какия были свойствевви этому последнему. Оа сотворен не прежде холмов, как бы от вечвости (Пс. LXXXIX, 2; Пр. ѴиП, 25), не стоял в вепосредственных отношениях к Богу и не посвящень им в планы мироправления (Прем. Сол. IX, 13). 9—10. иов—обыкновенный смертный человек; зиания его нисколько не выше званий друзей. Но так как последние ссылаются в своих речах на опыт пред-ков, более старых, чем предки иова, и потому более мудрых, то он должен согласиться с ними. 11—16. По своим знанияи иов—обыкновеннный смертный человек. Поэтому прежде всего веумество с его стороны пренебрежительное отношение (XII, 1—6) к разсуждениям друзей, вх кротким речам („Маловажное лп дело для тебя угвшевия Вожии и кроткия слова, к тебе обпащенныя?"—ст. 11); во вторых, ие допустимы дерзкия, полныя гордости речн к Богу (ст. 12—13). В ввх оиь обвиняет Его в неправосудии, считая себя невинно-наказаиным. Разсуждать так иов не имеет права, потому что склонность к греху составляет у него как и у всякого человека, потребность природы (ст. 16). Чистым в очах Божиих быть он не может (ст. 14): постигшее его бедствие вполне нч заслужено, 17—19. Уверенность Елифаза в недостатке у иова мудрости дает ему право 52 ТОЛКОВАЯ БИБЛИЯ. ГЛАВА 15.