откровенной истины (XXIX, и8; „беа откровения свыше народ не обуздан, a соблюдающий закон блажен"). Все учение книги Притчей есть слово иеговы или закон иеговы; частнее, оно исходить от лица вечной Премудрости, сотворившей ыир (VIII, 27—30; CH. III,. 19), и еще до творения мира бывшей у Бога (VIII, 22—26), всегда близкой к сынам человеческим (VIII, 31), в Израиле же нарочито, всенародно проповедующей во всех местах общественных собраний (I, 20 -21. VIII, I—4), выслушивающей молитвы просящих (I, 28), изливающей иух мудрости на принимающих ее (I, 23), словом—личной или ипостасной Премудрости Божией. Существенный характер мудрости^ которой научает книга Притчей, как и вся так называемая хокмическая священная библейская письменность (некоторые псалмы: XXXVI, XLIX, LXXU..., книга иова, кн. Екклесиаста, кн. иисуса сына Сирахова), слагается из двух основных черт. Эта мудрость, во—первых, всецело зиждется на религиозной основе и есть в существе своем истинное боговедение и богопочтение: „начало мудрости—страх Господень" (I, 7); „начало мудрости—страх Господень, и познание Святого—разума" (IX, ю). Мудрость эта, во вторых, имеет прежде всего и главным образом практически характер: тогда как в пророческих писаниях весьма много места уделяется речам о судьбах народа Божия, о его веро-ваниях и пр., в книге Притчей весь этот теоретически элемент является лишь основою, предположением всех суждений свящ. писателя, главный же предмет его речи всегда образует практическая жизнь теократического общества и отдельного члена его по руководству закона иеговы. Существует путь Господень - и этот путь—твердыня для непорочного, и страх для делающих беззапоние (X, 29). Источ-ник всякой истинной мз'дрости—в законе иеговы: „От Госйода направляются шаги человека; человеку же как узнать путь свой?" (XX, 24). Соответственно тому, сиедуют-ли люди пути иеговы или уклоняются от него, все человечество разделяется на мудрых и глу-пых, т. е, расположенных к принятию закона Божия и следованию путем его,—людей блогочестивых, и—пытающихся на место общей для всех воли Божией поставить свою частичную волю и тем нару-шающих гармонию мира, людей нечестивых и грешных (см. напр. X, 23). При этом, неизбежным, по суду Божию, следствием добро-артели является блого и счастие, a нечестия и греха — всякого рода бедствия (см. напр. XII, 21; XXI, 18). Из этого основного принципа истекают все многочисленныя наставления книги Притчей, обнимающия все разнообразие жизненных и житейских отношений человека. В целом совокупность изречений книги Притчей представляет собок> как бы особенное нравственное законодательство, параллельное законодательству Моисея. Но если книги Моисея, по самому назначение-своему в качества законоположителных книг, обращают преимущественное внимание на развитие национальных форм гражданской и ПРИТЧЕЙ соломоновых. 413