ГЛАВА 5-я. Сын мой! внимай мудрости моей, и приклони ухо твое к разуму моему, 2. чтобы соблюсти рассудительность, и чтобы уста твои сохранили знание. (Не внимая льстивой женщи-не;) 3. ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ея; 4. но последствия от нея горьки, как полынь, остры, как мфчь обоюдоострый; 5. нбги ея нйсходят к смерти, стопы ея достигают преисподней. 6. Еслибы ты захотел постигнуть стезю жизни ея, то пути ея непостоянны, и ты не узнаешь их. 26 -27. В виду устойчивости разных код. греческого текста в передаче этого до-бавления, а также в ввду авторитета Вульгаты, можно думать, слова эти могли находиться и в тон еврейскому оригинале, с которого был вделав перевод LXX-TM (ср. Franz Delitzseh. Das Salomonische Spruchbuch. Leipzig, 1873, s. 39). V. 1—6. Общее и предварительное предостережение против соблазнов нецеломудрия.— 7—14. Нарочитое и подробное предостережение от обольщений нецеломудрфнноств с изображевием гнбельиых ея последствий.—15—20. Столь же подробное увещание к противоположной добродетелн — супружеской верностн в целомудрию вообще. — 21—23. В заключенив указывается на всеведение и высочайшее правосудие и мздо-воздаяние Божие, от которого не может безнаказанно сокрыться никакое преступное деяние. 1—6. Переходя теперь к новой груаиге увещаний—главным образом кубеж-дению бегать распутства и влияния ряспутных женпшн, Премудрый здесь (ст. 1—2), как н ниже (VI. 20. VII, 1), где снова и снова возвращается к этому же предмету, с особенною напряженностью отеческой любви в доброжелательства требует от слушателей особенного вннмания к свонм наставлениям и особенной тщательности в храненин дорогвх в священныи залгятов, которые должны быть основою блогоденствия слушателей. Стоящия в скобках слова „не внимай льстивой жене" (ст. 2, по сдав, т.—начало ст. 3) имеются только у LXX-ти и в Вульгате (в невоторых кодд. LXX отсутетвуюг) и, повндямому, являются позднейшею глоссою, поставленной в начале главы—в качестве как бы указания темы речя гл. V. В ст. 3—6 Премудрый де-ласт пока лишь косвенное предостережение своих слушателей от пагубного влиявия „чужой жены" (ст. 39, т. е. блудницы (II, 16), изображая с одной стороны ввешвюю привлекательность и обольстительность ея, с другой же-конечную безелавную гибель ея. Внешняя привлекательность этой женщины, увлекательность ея речв, выражается сравнением ея речей (как и невесты в книге Песнь Песвей IV, 11. V, 16) с каплями лучшого еотового меда (3 а) в с елееи (3 б, ср. пс. LIV, 22), но посиед-етвия увлечения ея ласками крайне пагубны: увлекшийся имв будет испытывать такое же горькое и мучительное чувство, какое иснытывает вкусявший горькой полыни (евр. лаана, Vulg. abstinthium, — так назыв. в ботанике artemisia abstintium—обычный в Ветхом Завете образ горечи—Втор. XXIX, 18. lep. IX, 15. AM. V, 17. VI, 12; lep. IX, 14) у LXX слав, ве точно: яоМ), желчь) нлн получнвший глубокую и широкую рану от обоюдоострого меча (ст. 4). Тем естественнее и понятнее неизбежная конечная гибель самой жены распутной: удегь ея—смерть (ст. 5), сначала духовная, поскольку духовное начало в ней окончательно подавляется пдотекин, a затем ранняя ГЛАВА .5 ПРИТЧЕЙ СОЛОМОНОВЫХ. 489