- Отче! Сила Божества зрится не телесными очами, как рассматриваются человеком какие-либо земные живые существа, но одним лишь умом можно постигать Бога, как говорит Платон, учению которого я следую.

Старец спросил:

- Нет ли в уме нашем некоей силы с такими свойствами и настолько могущественной, посредством которой мы могли бы скорее постигать невидимое, чем познаем телесными чувствами какую-либо вещь?

Иустин отвечал:

- Воистину есть такая сила; Платон называет ее оком ума, которое, по его учению, дано человеку с тою целью, чтобы, очищенное и просвещенное учением любомудрия, могло оно созерцать самую божественную истину, причину всех вещей, постигаемых умом. Истина же эта не имеет определенного образа, или какого либо подобия, или возраста, или чего либо доступного телесным очам, но есть Существо выше всех существ, непостижимое, неисповедимое, соединение благости и красоты; самим же этим Существом от начала насаждено в благородных душах желание познавать Его, - ибо Оно любит, когда такие души Его познают и созерцают.

Старцу было приятно слышать такие слова, но всё же он не был вполне доволен этим рассуждением Иустина о Боге по учению Платона, как несовершенным по отсутствию христианского исповедания и, не одобряя Платона, сказал:

- Если Платон так учит, как ты исповедуешь, то почему он сам не познал и не постиг истины Божией? Утверждая, что Бог невидим и непостижим, он видимой твари, небу, звездам, деревьям и камням, обтесанным в подобие человеческое, поклонялся как Самому Богу и, обращал в ложь истину Божию, держался кумирослужения, и учил тому других. Я не думаю, чтобы Платон и прочие еллинские философы обладали правильным разумом, могущим достигать истинного Богопознания: "осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели" (Рим.1:21-22).. Словом, скажу так: ум человеческий, не наставленный Духом Святым и не просвещенный верою, совершенно не в состоянии познавать и разуметь Бога.

Так и много подобного сему говорил старец о правом боговедении, истинном богопочитании и о прочих божественных вещах, обличая заблуждение еллинских философов. Дивясь речам старца, Иустин спросил:

- Где же и какого учителя можно найти для наставления в истине, если в Платоне и прочих философах нет истины?

Тогда старец начал повествовать ему о святых пророках, говоря:

- В древнейшие времена, гораздо ранее всех философов, были некие мужи святые, праведные и угодные Богу; исполненные Духа Святого, они предсказывали о том, что совершается ныне, и называются те мужи пророками. Они одни прежде всех познали истину и, возвещая ее людям, ни перед кем не смущались и никого не боялись; никто не мог убедить их в одном слове отступить от истины, и суетная слава не могла победить их. Обо всем, что они созерцали или слышали от Бога в бывших им откровениях, они говорили просто, истинно и безбоязненно. Писание их и ныне существуют; кто читает их с верою, тому приносят они много пользы и просвещают ум к познанию истины. Не хитрословием и не какими либо софистическими ⁷ доводами или умозаключениями подтверждают свои слова эти святые пророки, но в простой беседе изрекают самую истину, ибо они сами, помимо всех софистических доводов, - вернейшие свидетели истины, как веровавшие в единого истинного Бога, Создателя всего существующего, и предвозвестившие пришествие в мир Сына Его, Господа Христа. И несомненно, что пророки заслуживают веры, так как одни предречения их уже исполнились, а другие ныне исполняются. Истину же некоторых из своих предречений они утверждали и чудесами, творя дивные дела силою, подаваемой им свыше Божией благодати, чего ложные, не Богом поставленные, пророки никогда не могли творить, а лишь устрашали людей некими бесовскими привидениями и обманами.