Особенно
любит Жоффруа де Шарни проводить параллели между рыцарским орденом и орденом
религиозным. Ни один религиозный орден не налагает таких суровых ограничений,
как рыцарство, а постоянное соблюдение основных религиозных правил столь
же обязательно для рыцаря, как и для любого служителя церкви, ибо нет
иного такого сословия, в котором душа и тело столь же последовательно
готовились бы к своему смертному часу. Рыцарство - это путь к Спасению;
тот, кто берет в руки оружие ради великой и справедливой цели, сражаясь
во имя Господне, или против неверных, или защищая слабых, или же спасая
собственную честь и наследие, спасает прежде всего свою душу. Здесь Жоффруа
предвосхищает страстные слова французского капитана Жана де Бюэйя (3),
сказанные им через много лет во время войн с англичанами: "Мы, бедные
солдаты, с оружием в руках спасем свои души точно так же, как спасли бы
их, даже будучи отшельниками и питаясь лишь съедобными кореньями".
Последние слова в биографической книге о нем (и приписываемые ему) звучат
одновременно как молитва и как боевой клич: "Молитесь же за того,
кто написал эту книгу: О, Шарни! Шарни!"
Описание обряда посвящения в рыцари и его символики взято Жоффруа де Шарни
прямо из "Ordene de chevalerie". Множество моментов, например
его рассказ о происхождении государства и рыцарства, а также - он это
особенно подчеркивает - о правильности выбора, который делают правители,
назначая высшими должностными лицами рыцарей, свидетельствуют о том, что
он очень близок по своим воззрениям к Рамону Луллию, которого почти наверняка
читал. Общий же портрет рыцарства у него в основе своей схож с портретами,
данными в тех двух, более ранних, работах, о которых мы уже говорили,
хотя тональность его книги во многом, безусловно, с ними не совпадает.
Видимо, можно выделить три основных аспекта, которые выгодно отличают
книгу Жоффруа де Шарни от произведений его родственников. Один из них
- включение не только рыцарства в строгом смысле слова, но и всего воинского
сословия в рамки некоего класса рыцарей, что предполагает вполне определенный
образ жизни как для юноши-оруженосца, стремящегося стать рыцарем, так
и для его "бедных сотоварищей", простых солдат, наравне с самими
рыцарями. Подобные настроения совпадают с теми событиями в общественной
жизни, которые имели место в XIV веке - в это время было уже гораздо меньше
желающих пройти настоящий обряд посвящения в рыцари - и дают некий дополнительный
штрих к профессиональной характеристике рыцарства. Второй аспект - это
отношение рыцаря к даме в контексте всей рыцарской жизни и любви как человеческой
страсти, которая, будучи разумно управляемой, способна лишь обострить
и сделать более чистыми и без того благородные устремления воина. "Frauendienst"
(букв.: "служение Даме") куртуазной литературы представляется
здесь лишенным своих обычных преувеличений и выступает в такой форме,
о которой большинству из нас кое-что известно по собственному опыту и
которая является неотъемлемой частью жизни человека и его устремлений.
Третий аспект - динамизм, который рыцарский кодекс чести и градация доблестных
деяний как бы вменяют рыцарю в обязанность. Понятие рыцарства включает
в себя постоянное улучшение достигнутых результатов и нежелание почивать
на лаврах.
И это аспект не только моральный; шкала ценностей, с помощью которой Жоффруа
оценивает уровень рыцарской доблести, накрепко привязана к реальной жизни.
Его действительно интересует внутренний мир представителей рыцарства,
как мы уже имели возможность убедиться, но показатели "успешности"
рыцаря, которые он предлагает, носят чисто внешний характер, как и та
репутация, которая вокруг этих успехов складывается. В этом отношении
книга Жоффруа де Шарни дает как бы некий "айдентикит" рыцаря,
то есть перечень его неотъемлемых черт, который поможет нам выявить тех,
кто уже достиг определенного величия в своей "рыцарственности"
в силу разнообразных благих свершений и их размаха, и тогда нам не придется
исследовать чьи-то субъективные реакции, которые проверить невозможно.
Итак, это, по всей видимости, будет человек, не раз участвовавший в поединках,
турнирах и войнах, в том числе и в других странах, а не только на родине;
верно служивший своему сеньору с оружием в руках и не раз бороздивший
моря в поисках приключений и славы. Особый акцент на lointains voyages
(дальние странствия) - это еще одна аналогия в описании мира реального
по образу и подобию мира куртуазных романов, где рыцари без устали скачут
верхом буквально "по самому краю цивилизации", то и дело в поисках
приключений попадая в бескрайние густые леса - что, впрочем, практически
лишено каких бы то ни было художественно-литературных преувеличений. Итак,
в общем, все, написанное Жоффруа, может весьма помочь нам в поисках того,
что следует понимать под словом "рыцарство", и мы, возможно,
сумеем яснее представить себе, какой вид человеческой деятельности нам
придется исследовать и какого рода состязания наблюдать, чтобы должным
образом оценить значение рыцарства как весьма важной общественной силы.
Ну что ж, как и следовало ожидать, наш знаменосец, хранитель богоданного
штандарта Орифламмы, оказался надежным проводником и ни в чем не разочаровал
нас.
* * *
Между серединой XIV века, когда писал Жоффруа де Шарни, и началом XVI
века было создано великое множество отдельных трактатов о рыцарстве, а
также сборников, включавших одновременно несколько таких трактатов. В
целом произведения эти не так уж много добавили к основному образу рыцаря,
созданному в тех трех работах, которые мы только что подробно рассмотрели.
Иоханнес Рот в своем "Ritterspiegel" ("Зерцале рыцарства")
(1410) предлагает ряд символических интерпретаций обряда посвящения в
рыцари, отличных как от описаний Луллия, так и от того, что изображено
в анонимной поэме "Оrdene de chevalerie"; его работа также содержит
пространные рассуждения на тему аристократической иерархии - от правителей
(princes) далее по нисходящей - в которой рыцари Германии могли занимать
соответствующие ступени (немецкое Heerschild означает "ленный щит"),
однако же по духу своему его объемное произведение лежит в уже знакомом
нам русле. Гиллеберт де Ланнуа (Ghillebert de Lannoy) (4)
в своем "Instruction d'un jeune prince" ("Наставления молодому
принцу") и анонимный автор "Enseignement de la vraye noblesse"
("Наставление в истинной знатности") (два взаимосвязанных произведения,
написанные в первой половине XV века) "Ordene " Луллия знали
и оба весьма активно эту работу использовали. Они, как и Рот, а также
как их современник и великий путешественник кастильский рыцарь Диего де
Валера, написавший "Traictee de noblesse" ("Трактат о знатности"),
включили в свои труды весьма значительную часть рассуждений Луллия относительно
происхождения рыцарства и значения рыцарского вооружения - тема, ныне
почти автоматически входящая в любую сколько-нибудь серьезную работу о
рыцарстве. Оба первых автора, а также де Валера, немало говорят и о важности
примера римлян в области военного искусства, а также - в качестве образца
истинного рыцарства. Упор именно на классические примеры, послуживший
укреплению концепции рыцарства как института прежде всего светского, был
заметной чертой более поздних средневековых трактатов на эту тему, как
и более четко определившаяся связь между такими понятиями, как знатность,
рыцарство, благородный образ жизни и родовитость, с сопутствующим всему
этому расширением границ рыцарского сословия и включением в него всей
военной и потенциально военизированной аристократии, оруженосцев, мелких
феодалов и воинов вообще, а не только самих рыцарей.
Но в целом в этих более поздних работах новые интонации не столь сильны,
как те основные темы, которые нам уже знакомы. Мы постоянно вновь и вновь
встречаем там те же рассказы о происхождении рыцарства, что и у Рамона
Луллия. И опять рыцарство, как и в книге Луллия, ассоциируется с искусством
управления государством; действительно, становится ясно, что "книги
о рыцарстве" и "королевские зерцала" - это весьма близкие
литературные жанры. Список обязанностей рыцаря - защищать Церковь и народ
(данный порядок слов все чаще и чаще был именно таким), помогать сиротам
и вдовам, а также постоянно упражняться в боевых искусствах - из-за бесконечного
его повторения превратился в банальность. Жоффруа де Шарни от всей души
одобрил бы совет Гиллеберта де Ланнуа, который тот дал своему сыну: заниматься
военной подготовкой, участвовать в рыцарских турнирах и читать хроники
деяний великих людей прошлого . Назывался также вполне знакомый круг тех
избранных лиц, обладавших упомянутыми благородными качествами, общества
которых, по совету отца, юному Ланнуа следовало искать; все это были те,
кто "bons, sages et cortois, preux et vaillants" (добр, мудр,
учтив, храбр и мужествен). Мужская концепция основополагающих свойств
рыцарства оставалась, по-видимому, неизменной по сути примерно с конца
XII до конца XV века, что придает исследованиям данного периода определенное
единство.
В начале этой главы мы предприняли попытку дать определение понятию "рыцарство".
Признавая, что слово, имеющее столь эмоциональные и неточные характеристики,
никогда не сможет быть "пришпилено" к конкретному месту в той
или иной классификации и тем самым обрести строго конкретные рамки, мы
оказались все же в состоянии теперь обрисовать как бы общие контуры подобного
определения, что весьма пригодится нам в рабочих целях. На основе только
что рассмотренных нами трактатов, рыцарство может быть определено как
некий этос, в котором воедино сплавлены военные, аристократические и религиозные
составляющие. Я сказал "сплавлены воедино" отчасти потому, что
подобное единство представляется мне чем-то новым и целостным, и вместе
с тем вполне самостоятельным, а также потому, что, безусловно, было бы
очень трудно полностью отделить одни составляющие этого этоса от других.
В том или ином конкретном контексте одна из сторон рыцарского характера
может оказаться более очевидной, как бы выступить на передний план, однако
по-прежнему сложно исключить воздействие на нее остальных составляющих
данного характера. Действительно, все элементы данного сложного понятия
уже и сами по себе обладают достаточно сложной структурой. Военный аспект,
например, ассоциируется прежде всего с искусством верховой езды - искусством
весьма дорогостоящим - истинного мастерства в котором трудно достичь,
если ты не родился в богатой семье. Аристократический аспект связан не
только с происхождением - он связан с той, самой главной, функцией рыцарства
и той шкалой ценностей, согласно которым знатность прежде всего зависит
от самоценности того или иного человека, а не только от его родовитости.
Христианский же аспект, как ни странно, оказывается достаточно свободным
от воздействия религиозных догм, предрассудков и предпочтений. Рыцарство
- как оно описано в средневековых трактатах - это определенный образ жизни,
в котором мы можем различить три основных аспекта: военный, аристократический
и религиозный; однако же и само понятие «образ жизни» - вещь весьма сложная
и подобна живому организму; таким образом, мы пока что располагаем определением
рыцарства лишь в самых общих чертах, и нам предстоит еще очень многое
внимательно рассмотреть.
Примечания
1
Первая франко-провансальская поэтическая версия "Романа об Александре"
датируется 30-ми годами XII века. ЕЕ автором был некий Альберик из Бриасона
(Безансона), то есть уроженец долины Роны. Описывая систему воспитания
молодого Александра Македонского (разумеется, личности не исторической),
Альберик изложил систему своих взглядов на воспитание настоящего рыцаря.
2 Жан Фруассар (ок. 1337 - после 1404), знаменитый
хронист и поэт родом из Геннегау (Нидерланды).
3 Жан де Бюэй (ок. 1407 - 1477), французский
военачальник, капитан, сражавшийся, в частности, под знаменем Жанны д'Арк.
Впав в немилость у короля, он побудил трех человек из числа своих слуг
написать повествование о его жизни под заглавием "Le Jouvencel"
("Юнец"), в котором чрезвычайно ярко выражена психология воинской
доблести.
4 Гиллеберт де Ланнуа (1386 - ок. 1450),
бургундский дипломат и путешественник, канцлер Бургундии, камергер бургундского
двора.
1
2 3
4 5
Глава I. Понятие рыцарства из книги:
Морис Кин. Рыцарство.
Пер. И.А.Тогоевой.- М.:Научный мир, 2000.
|
|
|
