ЧАСТЬ II
АРТУР

Хроники и Анналы:

Артур летописный и потому, все вышеупомянутое рассудив, я уже не мог отрицать, что был такой благородный король именем Артур... Уильям Кэкстон, из Пpедисловия к пеpвому изданию "Смеpти Аpтуpа", Англия, 1485 год

Король Артур. Десятки древних текстов и сотни средневековых и более поздних произведений содержат упоминание этого имени, и именно легенды об Артуре лучше всего известны современному читателю из всей огромной и пестрой массы кельтских сказаний.
Правда, это уже далеко не тот Артур, о котором пели когда-то кельтские барды. Поэты эпохи рыцарства приложили руку к древним сказаниям, превратив короля бриттов в некий куртуазный символ и едва ли не императора всей Европы. Сколь мало общего имеют средневековые романы об Артуре и его рыцарях с исходными кельтскими сказаниями мы можем видеть на том примере, что центральный символ средневековых произведений артуровского цикла - Круглый Стол - был придуман в середине XII века англо-норманнским трубадуром Васом.
Вместе с тем нельзя не отметить, что имя Артура действительно было хорошо известно по всей Европе (и не только западной) еще до возникновения обширной "рыцарской" литературы о нем и его рыцарях. Известный тому пример - мозаика в соборе Оранто (Италия), изображающая короля Артура в одном ряду с Александром Македонским и библейским Ноем. Мозаика датируется 1165 годом, то есть временем, когда еще создавались романы Гальфрида Монмутского и Кретьена де Труа. Еще в XII веке д'Инсулис писал об Артуре :
Кто же не говорит о нем? Он еще более известен в Азии, чем в Британии, как нас уверяют наши паломники, возвращающиеся из восточных стран. Восток и Запад полны им. Египет и Босфор не молчат. Рим, владыка городов, воспевает его дела. Антиохия, Армения, Палестина прославляют его подвиги...
Корпус письменных источников, которые могут быть использованы нами для изучения артуровской традиции, огромен. Но знакомство с этой традицией, на мой взгляд, лучше начинать не с кельтских сказаний, и не с рыцарских романов Средневековья, а с древних хроник и исторических сочинений - поскольку первый вопрос, который мы задаем себе при столкновении с артурианой, это вопрос об исторической реальности этого короля.
Итак, одним из древнейших исторических и околоисторических сочинений, повествующих о Британии времен Артура (V-VI века) является труд Гильдаса, британский монаха, писавший на латыни в середине и второй половине VI века, умершего в 570 году и вскоре после смерти канонизированного. Один из основных его трудов - De Excidio et Conquestu Britanniae - "О разорении и завоевании Британии" - посвящен борьбе кельтских племен бриттов и пришлых с континента германцев - саксов. Гильдас описывает - среди прочего - несколько удачных битв, в которых бритты, предводительсвуемые Аврелием Амброзием, наносят саксам значительные поражения. Одна из таких побед - битва при Бадоне, произошедшая, по Гильдасу, где-то в интервале с 515 по 520 годы (это первое ее упоминание в хрониках).
В абсолютном большинстве более поздних источников битва при Бадоне называется крупнейшей победой короля Артура, сумевшего объединить бриттов для борьбы с захватчиками-саксами. Сам Гильдас Артура не упоминает, но, как пишет А.Д.Михайлов, "текст Гильдаса настолько туманен и противоречив, что остается неясным, кто был предводителем кельтов в этой битве. Возможно, и не Аврелий Амброзий" .
Зато Гильдас в связи с успешными боевыми действиями британцев упоминает некоего вождя по имени Урсус (лат. Ursus), в котором большинство исследователей справедливо видят или прообраз Артура, или просто его зашифрованное имя - ведь как ursus по-латыни, так и Артур по-валлийски означает "медведь" ! Не упоминает Артура и следующий по времени британский хронист - Беда Достопочтенный (673-735), главный труд которого - Historia Ecclesiastica Gentis Anglorum (т.е. "Церковная История Народа Англов") охватывает период с I века до Н.Э. по начало VIII века н.э.
В чем же дело? Что заставило Гильдаса зашифровать имя Артура, переведя его на латынь, а Беду Достопочтенного - вообще умолчать об этом вожде? Особенно это становится интересным, если обратить внимание на то, что в составленных позднее католических житиях святых артуровского времени (конец V - начало VI вв.), в том числе - и в житии самого Гильдаса - Артур упоминается ...
Это очень красноречивые упоминания - католические жития отзываются об Артуре с гневом, указывая, что он не только воевал с саксами, но и разорял монастыри. Видный кельтолог Ж.Маркаль пишет по этому поводу: "во всех этих текстах мы встречаем слова, отражающие ненавистное к нему [к Артуру - А.П.] отношение. Это подтверждает гипотезу о том, что у Артура были натянутые отношения с церковными деятелями его эпохи, что и объясняет молчание Гильдаса и Беды на его счет" .
Артур появляется в другой валлийской хронике, также написанной на латыни, - в "Анналах Камбрии" (Annales Cambriae), создававшейся на протяжении пяти столетий - с середины V до середины X века, хотя дошедшие до нас списки "Анналов" датируются лишь концом XI века . Принято считать, что эта хроника содержит самое раннее историческое свидетельство об Артуре: упоминание в поэме "Гододдин" - это скорее поэзия, нежели историография. Это свидетельство - рассказы о победе Артура над саксами в 518 (иногда эта дата исправляется на 516) году в битве при Баддоне и о его смерти в 539 (537) году в битве при Камлане: 518 (516) г. ...Битва при Бадоне, во время которой Артур носил на своих плечах крест господа нашего Иисуса Христа, и бритты были победителями. 539 (537) г. ...Битва при Камлане, во время которой Артур и Медрауд убили друг друга, и мор наступил в Британии и Ирландии ...
Совсем уже иное - почтительное и восторженное - отношение к Артуру мы видим в Historia Brittonum ("История Бриттов") - латинском тексте, посвященном истории Британии и ее обитателей от появления на острове первых кельтов до VII века. Текст, насколько мы можем судить, составлен около 830 года на основе письменных и фольклорных источников самого разного происхождения . Сохранилось около 40 его списков, представляющих 6 основных вариантов, причем варианты конца VIII века часто приписывается Неннию. Ненний именует Артура военным вождем (лат. dux bellorum), приписывает ему многие подвиги и говорит о 12 битвах, выигранных Артуром у саксов:
...Двенадцатая [битва] произошла на горе Бадон; в ней от руки Артура пало в один день девятьсот шестьдесят вражеских воинов, и поразил их никто иной, как единолично Артур...
Фактически, мы можем считать, что именно с Ненния, с середины IX века, начинается история литературного уже образа Артура. Если в Historia Brittonum Артур еще dux bellorum, военный вождь, то у Гальфрида (XII век) он Arthurus Rex, т.е. король Артур, а у Мэлори (XV век) - уже Король Британский, Император Римский, Владетель Аллемании, Франции, Италии и Дании...
Впрочем, если Томас Мэлори и предшествовавшие ему Вас, Кретьен де Труа, Вольфрам фон Эшенбах и другие труверы и трубадуры XII-XIII веков уже совсем ничего общего не имеют с историографией, то труды Уильяма Мальмсберийского и Гальфрида Монмутского, работавших в Британии практически в одно время (начало XII века), создавались, несмотря на некоторые явные ошибки и преувеличения, как сочинения исторические.
Уильям Мальмсберийский, хранитель монастырской библиотеки в Мальмсбери, в 1125 писал об Артуре в своей хронике "История Английских Королей":
Амброзий, коий из римлян был единственный, оставшийся в живых и воцарившийся на троне после Вортигерна, сокрушил гнусных варваров [т.е. саксов - А.П.] при славной поддержке воинственного Артура. Вот о сем Артуре британцы сложили многие легенды и с любовью рассказывают про него и поныне. Истинно, он был достоин, чтобы подвигам его было воздано должное не в досужих домыслах, но в подлинной истории...
Пятью годами позже появилась Historia Regum Britanniae - "История Королей Бриттов" Гальфрида Монмутского . Многие исследователи его творчества отмечают, что Гальфрид был более писателем и поэтом, чем историком; действительно, несколько строк, посвященные Артуру в "Анналах Камбрии" или в "Истории Бриттов" Ненния, превращаются у Гальфрида в развернутое повествование, имеющее, несомненно, собственную художественную ценность, но мало доказательное историографически. Впрочем, известно, что Гальфрид при написании своей "Истории" пользовался и другими источниками, помимо перечисленных выше - в том числе и текстами, принадлежащими устной кельтской традиции, которые либо не были никогда записаны, либо не сохранились до наших дней. Так, например, сам он упоминал, что одним из его источников служила "очень древняя книга, написанная на бриттском [т.е., в данном контексте, на валлийском - А.П.] языке"...
Так или иначе, но с Гальфридом заканчиваются "Хроники" и "Анналы", позволяющие нам судить об Артуре как о реальном историческом лице. Однако, остаются еще и другие источники - фольклор, анналы Римской Империи, данные археологии - источники, без которых нельзя говорить об Артуре в истории Британии и Европы. Остров Могущества: Британия Темных Времен ...И тысяча шла вслед за тысячью, и кровью бриттских вождей наполнилась зала, и гибла надежда... Анерин, Gododdin, VI век н.э.
Ко временам, к которым традиция относит правление Артура, кельтские племена скоттов и бриттов давно прижились на Британских островах, подарив им свое имя, и только в сочинениях ученых мужей осталась память о том, что некогда острова населяли совсем другие народы.
Как обособленный этнос кельты выделились из общей массы индоевропейских народов приблизительно в начале I тысячелетия до Н.Э.. Их "прародина" находилась, как принято сейчас большинством специалистов, где-то в области верхних течений Дуная и Рейна. Уже к середине тысячелетия они занимали обширнейшие пространства центральной и южной Европы и продолжали осуществлять экспансию во всех направлениях. По самоназванию европейских кельтов - галлы - получила свое название огромная европейская страна - Галлия. В процессе миграции кельты достигли Испании, балто-славянских территорий, владений этрусков. Несомненно, чрезвычайно значительными были культурные связи кельтов и предков современных славян; в определенных регионах взаимное влияние этих народов было настолько большим, что оказывается невозможным однозначно определить этническую принадлежность того или иного народа - примером может служить известное историкам племя норцев (нориков), относимое то к кельтам, то к славянам, или альпийские венеды и соседствующие с ними славянские племена.
Значительно позднее кельты на территории Европы были смяты германскими племенами; культура их оказалась частью уничтоженной, а частью - воспринятой германцами и славянами, языки же - мертвыми. На настоящее время не сохранилось ни одного живого континентально-европейского кельтского языка. Несколько иная картина наблюдается лишь на Британских островах, ставших последним оплотом кельтов.
Точная дата заселения кельтами Британских островов не установлена; наиболее вероятным выглядит отнесение первого появления здесь кельтских переселенцев с континента к середине I тысячелетия до Н.Э., однако эта дата может оказаться значительно древнее. Выделяется по меньшей мере две-три волны кельтской экспансии, постепенно ассимилировавшие или уничтожавшие туземное население, известное под обобщенным названием "пикты".
На юге собственно Британии (т.е. главного острова Британского архипелага, названного кельтами Ynys Cedirn, т.е. "Остров Могущества") осели кельты, известные нам под именем "бритты"; именно они, судя по всему, и дали название островам. Другая волна кельтской экспансии была направлена в Ирландию; кельты, осевшие там, называли себя "гэлами". Параллельно этому названию в раннее время употреблялось имя "иверны", а позднее - "скотты". В дальнейшем имя "скотты" унесли с собой в Шотландию ирландские переселенцы , участники уничтожения последних независимых княжеств пиктов на севере Британии.
С римлянами кельты столкнулись приблизительно тогда же, когда началась их экспансии на Британские острова. В 390 году до Н.Э. галльские племена атаковали Вечный Город и на недолгое время завладели им. В конце II века до Н.Э. Рим начинает собственную экспансию за пределы средиземноморского региона, и уже тогда встречается с сопротивлением кельтов Галлии. К середине следующего I века до Н.Э. Цезарь подчиняет Риму практически все галльские земли, а столетие спустя, в правление бриттского короля Кассваллауна сына Бели, император Клавдий начинает завоевание Британии. "Официальной" датой образования римской провинции Британия считается 44 год н.э.
Растущая Империя вела войны с бриттскими островными княжествами в течение нескольких десятилетий, прежде чем Риму удалось подчинить себе большую часть острова. Здесь, в Британии, размещаются три римских легиона: знаменитый II Легион - в Иска Силурум, будущем КаэрЛлеоне (валлийское CaerLleon, искажение от Caer Legionum, т.е. "Город Легиона"), XX Легион - на северных границах Уэльса, в Дэва (будущем Честере), и VI Легион - на севере Римской Британии, в Эбораке (будущем Йорке). Для защиты от так и непокоренных скоттов Каледонии (Шотландии) в тридцатых годах II века н.э. воздвигается грандиозная Стена Адриана, протянувшаяся более чем на 50 миль и разделившая остров на две половины - южную, имперскую, и северную, скоттскую. Два десятилетия спустя значительно севернее сооружается второй оборонительный вал - Стена Антонина, проходившая в районе современного Эдинбурга и ставшая самой северной границей Империи.
Вероятно, можно сказать, что Британия процветала в течение нескольких веков римского владычества, вкушающая плоды далекой средиземноморской цивилизации и защищенная мощью трех легионов. К концу III века на острове существует как минимум шесть римских городов, несколько десятков укрепленных фортов и сотни вилл; сеть знаменитых римских дорог покрывает весь остров, кроме крайнего Запада (королевство Думнония, ныне - п-ов Корнуолл). Однако, сама Империя оказывается не вечной.
К концу IV века в Империи начинаются процессы разложения, которые уже в ближайшем будущем приведут к ее падению, процессы, связанные со множеством проблем, как внешних, так и внутренних - политических, культурных, религиозных. Для дальних провинций эти проблемы отзываются ослаблением (а иногда - и потерей) связи с Римом.
Конец Римской Британии связывается с именем Максима Великого, или Максена Вледига , как его называют валлийские тексты. Максим был сенатором Рима и одним из знатнейших людей Империи, по сложным политическим причинам оказавшимся правителем Римской Британии. В 383 году Максим выводит легионы из Британии для войны с императором Феодосием I. С этого времени нога римского воина более не ступала на земли Острова Могущества.
Приблизительно в то же время начинается распад самой Империи, завершившийся со смертью Феодосия в 395 году ее развалом на Восточную (Византию) и Западную. Западноевропейские провинции - в том числе и Британия - отходят к Западной Римской Империи, которая оказывается не в состоянии не только защищать свои земли, но даже просто эксплуатировать их. 410 годом н.э. датируется письмо императора Гонория, снимающее протекторат Империи с острова Британия.
На этом заканчивается "древняя история" острова, известная нам по римским источникам, но пройдут еще века до того, как начнется история средневековая, сохраненная в валлийских и английских королевских летописях. С выводом римских легионов в Британии начинается эпоха Темных Времен - эпоха жестокая и кровавая, плохо изученная историками, но овеянная легендами...
В Британии, оставшейся без центральной власти Рима, возникают десятки бриттских королевств и княжеств, между которыми не стихают междуусобные войны. С севера, из-за Стены Антонина, прорываются не сдерживаемые более силами VI Легиона скотты и остатки пиктских племен. С запада грабят побережье Уэльса ирландские пираты. На восточном побережье высаживаются первые саксы и англы...
Но именно в это время начинается история короля Артура.
О временах, непосредственно предшествовавших его правлению, повествует нам знаменитая валлийская легенда, использованная Гальфридом Монмутским в его "Истории Королей Британии". Текст этой мы легенды мы приведем здесь целиком .
По смерти императора Максена правил в Британии некто Константин, в коем текла кровь знатнейших римлян и королей Арморики. И он был последним правителем, при коем Британия была под властью Рима.
От Константина, умершего неожиданно, осталось три сына: Констант, старший, и еще двое, совсем мальчики: Аврелий Амброзиус и Утэр. И Констант стал королем бриттов, но был вскоре убит стараниями одного из князей по имени Гвортигирн. И тогда Гвортигирн занял самозванно трон Британии, а малолетние сыновья Константина бежали вместе со своими воспитателями в Арморику , и там приютил их король Будэк, двоюродный брат Аврелия Амброзиуса и Утэра.
И после того правил Гвортигирн, ненавидимый бриттами за убийство Константа и изгнание его братьев, и теснимый воинственными племенами пиктов. Трон его шатался, и корона с трудом держалась на его голове; и тогда, чтобы не потерять власть, призвал Гвортигирн дружину саксов во главе с неким Хенгистом, и те пришли на Остров и принялись чинить разор и погибель бриттам. И сначала служили они призвавшему их Гвортигирну, а после отказались подчиняться ему, и Хенгист объявил себя королем собственного королевства. И стал он призывать все больше саксов с материка, и одну за другой отвоевывать у Гвортигирна бриттские земли.
Тем временем Гвортигирн ко всем своим мерзким делам добавил еще и то, что взял себе в жены свою дочь, и родил с нею сына. И тогда последние знатные бритты отвернулись от него, и остался он один перед лицом страшных опасностей, грозивших королевству бриттов.
Тогда призвал к себе Гвортигирн множество колдунов, древних седых старцев, и спросил у них, как ему поступить. И те сказали:
- Направься в крайние пределы твоего королевства и построй мощную крепость, в которой сможешь ты защитить себя, ведь саксы, коих поселил ты в своем королевстве, люто ненавидят тебя и коварно с тобой расправятся, а после твоей смерти захватят любимые тобою земли вместе со всем народом твоим.
И Гвортигирн ушел с колдунами на поиски места для такой крепости. И обойдя многие земли, пришли они в Гвинедд , и там, в горах Эрыри, нашли подходящее место на вершине скалы. Там собрал король множество работников и свез туда все потребное для постройки. Но чудесным образом каждую ночь разрушалось все, что успевали построить за день, и исчезало все подвезенное на место будущей крепости.
Тогда Гвортигирн вновь призвал к себе колдунов и спросил у них, в чем тут дело. И колдуны, посовещавшись меж собою, ответили ему так:
- Не будет построена эта крепость, пока не отыщешь ты ребенка, который никогда не имел отца, и не приведешь его на эту гору, и не убьешь здесь, и не окропишь его кровью фундамент.
И вняв их совету, разослал Гвортигирн гонцов по всей Британии, чтобы нашли они такого ребенка. Обойдя множество земель, добрались гонцы до одного местечка в нижнем течении реки Иск и там услышали, как дети, играя, говорили об одном мальчике, что нет у него отца. И гонцы нашли этого мальчика и поговорили с его матерью. И та поклялась им, что никогда в жизни не знала она мужчины. Тогда гонцы Гвортигирна взяли с собою мальчика и доставили его пред лицо короля.
И вот, когда привели мальчика на гору, где должна была появиться крепость, и собралась уже толпа, чтобы наблюдать его умерщвление, спросил мальчик у короля Гвортигирна, зачем привели его сюда. И король поведал ему о происходящих здесь чудесах и о пророчестве его колдунов.
Тогда засмеялся мальчик и спросил, повернувшись к колдунам:
- Знаете ли вы, почему происходят эти чудесные вещи?
И колдуны промолчали в ответ, ибо не знали они причины этих чудес.
- Знаете ли вы, что сокрыто в недрах этой горы? - спросил мальчик.
И снова промолчали колдуны Гвортигирна, ибо и это не было им ведомо.
Тогда обратился мальчик к самому королю:
- Государь, - сказал он, - Молчат твои колдуны, но я открою тебе эту тайну. На вершине горы зарыты два чана, а в них - свернутые златотканые холсты, и два дракона - красный и белый - спят в тех холстах. Прикажи, о король, разрыть землю на том месте, где хочешь ты построить крепость, и увидишь, что я прав.
И Гвортигирн сделал так, как сказал мальчик; и, разрыв землю на вершине горы, нашли там два чана, и в них - свернутые златотканые холсты. И когда развернули их, оказались там два дракона - красный и белый. И поднялись драконы в воздух, и сойдясь вплотную друг с другом, вступили в ожесточенную схватку, бия друг друга страшными когтями и извергая из ноздрей языки пламени. И белый дракон явно был сильнее красного, и уже одолевал его, когда красный вдруг воспрянул, и бросился с неожиданной силой на белого, и победил его.
Тогда попросил Гвортигирн, чтобы мальчик объяснил увиденное ими. И тот сказал:
- Горе дракону красному, ибо близится его унижение. Пещеру его хочет занять дракон белый, олицетворяющий призванных тобою саксов, тогда как красный дракон - исконное племя бриттов, утесняемое белым драконом. Горы Британии сравняются с ее долами, и реки в долах ее потекут кровью.
Но придет на подмогу вепрь из Корнубии , и копытами своими растопчет выи иноземцев. Властью своей охранит он лежащие на океане острова, и овладеет галльскими лесами. Деяния его доставят пищу певцам и бардам, и уста народов прославят его доблесть.
И когда стояли все, потрясенные услышанным, спросил король у мальчика, кто он таков.
- Имя мое на языке римлян Мерлин Амброзий, - отвечал мальчик, - для бриттов же я - Мирддин Эмбрэйс Вледиг.
И так сказал мальчик королю:
- Не построить тебе крепости на этом священном месте, и потому ступай отсюда, и обойди многие земли, дабы обрести надежное обиталище. Ибо близок час сынов Константина!
И с тем ушел мальчик прочь, никто не мог задержать его. Король же последовал его совету, и ушел прочь с той горы, и в другом месте построил крепость, названную Каэр Гвортигирн по его имени.
И по прошествии нескольких лет возмужавшие сыновья Константина высадились у берегов Британии с собранным в Арморике войском. И стремителен был путь их по землям бриттов, и везде с радостью принимали их как законных властителей Острова. Придя к стенам Каэр Гвортигирн, взяли они город и сожгли его вместе с нечестивым королем.
И тогда был коронован Аврелий Амброзиус, который мудро и справедливо правил Британией до своей смерти; и при нем бритты сдерживали пиктов на севере и отогнали саксов на восток, к берегам Армориканского моря.
Эта легенда отражает совершенно реальную политическую ситуацию в Британии V века. Нашествие саксов на остров действительно имело грандиозные масштабы и катастрофические последствия для бриттских королевств. В течении нескольких столетий германские племена англов и саксов вели непрерывную войну за земли Британии, постепенно проникая вглубь страны и оттесняя кельтов на побережье Атлантики.
Больше других кельтов от натиска саксов пострадали бритты, лишившиеся большей части своих обширных земель и оттесненные на полуострова Уэльс и Корнуолл. Война с саксами продолжалась долгие века, и лишь в 1283 году, когда был убит последний бриттский князь, Уэльс окончательно стал частью английского королевства. С того времени начались определенные притеснения кельтской культуры и, в особенности, кельтских языков. В результате уже к XVIII веку в Корнуолле не осталось ни одного кельта, владевшего корнским кельтским; но в Уэльсе язык выжил, не смотря даже на то, что лишь сто лет назад в валлийских школах под страхом жестоких наказаний детям запрещалось говорить на родном языке.
В V - VI веках часть бриттов покинула Уэльс и Корнуолл, надеясь спастись от набегов саксов на землях Арморики - обширного полуострова на побережье современной Франции. Так образовались королевства Малой Британии, названной впоследствии Бретанью. И здесь кельты не смогли сохранить собственную государственность, но бретонский язык, близкий к валлийскому, жив до сих пор и используется в Бретани параллельно французскому.
Гэлам повезло несколько больше. Значительно дольше, чем Уэльс, Шотландия оставалась независимым от Англии королевством; ирландцы же до сих пор сохранили свою независимость, и до сих пор сдерживают на своих границах натиск саксов с востока. Может показаться удивительным, но противостояние Лондона и Дублина в Северной Ирландии - это действительно продолжение войны, начавшейся полтора тысячелетия тому назад...
Впрочем, вернемся в V век. Согласно легендам, трон верховного короля Британии после смерти Аврелия Амброзиуса занял его младший брат Утэр, ставший отцом Артура. Однако для эпохи Темных Времен "трон Британии" - это очень относительное понятие, и нам сложно сейчас судить о том, что же именно досталось историческому юному Артуру в наследство от отца Утэра. Судя по тому, как называют его (Артура) относительно ранние латинские хроники - dux bellorum, т.е. "военный вождь", - мы должны полагать, что по рождению своему Артур был первоначально владетелем одного из многочисленных бриттских княжеств. Упоминания письменных источников позволяют локализовать место его рождения и местонахождение его наследных земель - это юго-запад Британии: либо полуостров Корнуолл , либо южные пределы Уэльса, либо - что более всего вероятно - Летняя Страна, как назывались некогда довольно обширные земли у основания Корнуолла (ныне английские графства Сомерсет и Девон и прилегающие к ним территории).
Мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что Артур не был верховным королем Британии - уже хотя бы потому, что Британию Темных Времен вообще вряд ли можно - даже с натяжкой - называть единым королевством. Но вот то, что исторически реальный Артур действительно мог объединить под своей верховной властью многочисленные королевства юго-запада, т.е. Уэльса, Корнуолла и Летней Страны, - это вполне возможно и, более того, вероятно. Нам известно, что во время его жизни (конец V - начало VI веков) бриттам удалось сдержать натиск саксов, скоттов и пиктов с востока и севера, установить довольно четкую границу своих земель и даже выстроить мощные оборонительные сооружения, подобные быстро терявшим значение римским Стенам Адриана и Антонина. А для всего этого необходима именно единая верховная власть, пусть и не претендующая на гордость и наследные земли мелких владык.
С борьбой бриттов против нашествий с востока и севера связано древнейшее и, возможно, одно из самых достоверных упоминаний о нем в древних источниках. Очень часто это свидетельство вообще не рассматривается авторами, пишущими об историческом Артуре, как не имеющее отношения к собственно историографии; так же и мы не упоминали его в предыдущем разделе, посвященном обзору британских анналов и хроник.
Речь идет о великолепной валлийской поэме Y Gododdin , созданной в самом конце VI столетия бриттским бардом по имени Анёрин на севере Уэльса или, точнее, на юге Шотландии.
Согласно некоторым данным, Анёрин был братом св. Гильдаса - того самого, перу которого принадлежит одно из древнейших сочинений по истории Британии. Однако, в отличие от своего брата, Анёрин выбрал иную жизненную стезю, прошел традиционное посвящение в касту бардов и правил Гододдином - одним из многих карликовых "княжеств" Лотиана, обширной бриттской страны между Стенами Антонина и Адриана. Поэма, названная Анёрином по имени родных земель, посвящена последней обороне Стены Антонина, состоявшейся около 578 года. Битва была проиграна, а практически все участвовавшие в ней бритты - погибли. Оставшийся в живых Анёрин запечатлел эти драматические события в своей поэме.
Эта поэма, сама по себе достойная всяческого внимания, здесь нас интересует именно тем, что в ней упоминается Артур - как смелый воин и мудрый правитель своих земель.
Такова в общих чертах историческая картина времен правления Артура. За сим мы оставляем летописи и обращаем свое внимание к месту непосредственного действия артуровских сказаний и легенд - на крайний кельтский Запад, в Страну Лета и прилегающие к ней земли. Место действия легенды: Летняя Страна А между тем свидетельства о нем и следы сохраняются [...]: большие камни и чудесные изделия из железа, лежащие в земле, и царственные своды, кои многими из ныне живущих видены были... Уильям Кэкстон, из Пpедисловия к пеpвому изданию "Смеpти Аpтуpа", Англия, 1485 год
Страна Лета - страна, где скорее всего могли находиться наследные земли Артура, - занимает обширную территорию на юго-западе Британии, от южного побережья Бристольского залива до берегов Ла-Манша. Эти земли были довольно хорошо освоены во времена римского владычества, но западнее - ближе к оконечности Корнуолльского полуострова лежали относительно "дикие" места. Фактически, имперское влияние не распространилось западнее форта Иска Думнониорум, на месте которого возник позднее город Эксетер.
Летняя Страна была подчинена Риму действиями II легиона под командованием Веспасиана. Уже в середине I века н.э. были разрушены основные крепости бриттов клана Доротридж: Ход Хилл и Мэйден Кастл, несколько десятилетий спустя были уничтожены и укрепления Кэдбери Кастла и Хэм Хилл. Более - до ухода римлян - бриттские крепости в Стране Лета не восстанавливались.
Зато в Темные Времена, после того, как II легион покидает Британию, ведомый Максимом, крепости бриттов вновь оживают. Особенно глобальное фортификационное строительство в Стране Лета и ее окрестностях начинается после того, как саксы, наводнившие Британию, захватывают Логрию (центральную часть острова) и границы их королевств подходят вплотную к границам Уэльса и Летней Страны. Заново отстраиваются укрепления Кэдбери, Брент Нолл, Баден (Бат Кастл). Создается грандиозная укрепленная линия обороны - Вансдэйк, в которую входили такие мощные крепости, как Стантонбери и Мэйз Нолл. Но самым мощным из вновь отстроенных укреплений Летней Страны - это, несомненно, Кэдбери Кастл (Южный Кэбери).
Еще в XVI на вершине этого колоссального холма, возвышающегося надо всей окружающей сомерсетской равниной были видны фундаменты древних строений; в его окрестностях находили драгоценные ювелирные изделия и монеты эпохи римского владычества. Уже в наше время археологические раскопки, проведенные на холме Кэдбери, подтвердили наличие здесь остатков мощных укреплений эпохи Темных Времен.
Замок Кэдбери действительно был гигантским для своего времени и подразумевал, очевидно, властителя соответствующего размаха. "Возможно, над всеми этими вождями возвышался тот, кто правил с высот Южного Кэдбери..." - пишет Р.У.Даннинг в своей работе, посвященной фольклорным и археологическим изысканиям эпохи Темного Времени . Кто же был этим властителем, отстроившим крепость на Кэдберийском холме, инициировавшим сооружение Вансдэйка, сумевшим противостоять натиску саксов с востока?..
Письменные источники молчат по этому поводу - да у нас почти и нет однозначно достоверных источников по истории Темных Времен. Однако именно здесь, в Стране Лета, находится большинство из тех мест, у которых произошли знаменитые двенадцать битв Артура. Здесь, неподалеку от Кэдберийского холма, протекает река Кам, и здесь же находятся две деревушки с красноречивыми названиями: Королевский Камел и Южный Камел. Если Камелот, легендарная столица Артура, вообще находилась на юго-западе Британии, то этой столицей был именно замок на вершине Кэдбери, как и говорят о том местные предания...
Как уже отмечалось, для нас очень важно то, что мощное фортификационное строительство в Летней Стране начинается именно в те времена, когда легендарный и исторический Артур приходит к власти. Как отмечает Даннинг, большинство выстроенных тогда крепостей - Бат Кастл, Галлокс Хилл, Брент Нолл, Граббист - обнаруживают по результатам археологических изысканий одну и ту же фортификационную традицию , т.е. были выстроены по единому глобальному замыслу. Единый замысел требовался и для сооружения Вансдэйка. Таким образом, данные археологии приводят нас выводу о реальности власти некоего Верховного Короля Запада, противостоявшего натиску саксов. и этим Королем, как нам приходится сделать вывод, должен был быть Артур, правивший Страной Лета из мощной цитадели Камелота на вершине Кэдберийского холма.
Значительно западнее, уже собственно в Корнуолле, находился еще один замок, фигурирующий в легендах артурианы - это Камланн, место последней, роковой, битвы Артура. Ныне это Канбланн; известно и поле, где проходило сражение, и место моста, в поединке на котором был смертельно ранен верховный король. По древней легенде, Артур убил здесь изменника Мордреда, приходившегося ему племянником, но и сам получил ранение отравленным клинком. Умирающий Артур был отвезен на остров Аваллон - в место, где нет "ни старости, ни лжи, ни печали", - где и прибывает до сих пор, ожидая часа, когда наступит крайняя опасность для его страны, чтобы вернуться в наш мир и принять участие в решающей битве...
Эта легенда ведет нас в следующее место в Летней Стране, непосредственно связанное с Артуром - это аббатство Гластонбери, уже упоминавшееся нами в связи с легендами цикла Святого Грааля. По некоторым версиям, холм Гластонбери, возвышающийся над окрестной болотистой равниной, и есть остров Аваллон, куда был доставлен умирающий Артур. Действительно, в VI веке, когда уровень воды в сомерсетских болотах был значительно выше, Гластонбери действительно был почти островом (особенно в периоды половодий). Более того, само название аббатства - Glastonbery, - саксонское по происхождению, означает в дословном переводе "Крепость Стекла" или "Стеклянный Город", а это один из устойчивых кельтских эпитетов волшебного острова в Ином Мире (валл. Ynys Vytrin). Однако, принимая такую версию, мы должны будем признать, что Артур все-таки умер - как бы то ни было, а Гластонбери, в отличие от настоящего Аваллона, все же находится в мире, где есть и старость, и ложь, и печаль - а это было бы явным прегрешением против сакральной Традиции. Другое дело, что Гластонберийский холм - а это место действительно является сакральным центром Страны Лета - может оказаться как бы двойником настоящего Острова Стекла, его отражением в нашем мире ...
И тем не менее с Гластонбери связана интереснейшая история, которую многие исследователи считают во многом правдивой, и лишь некоторые - фальсификацией. Согласно гластонберийской хронике, принадлежащей перу хрониста Маргэма, около 1191 года в аббатстве скончался монах, незадолго до смерти указавший место на монастырском кладбище, где он хотел бы быть погребен. Просьба его была - разумеется, посмертно, - удовлетворена, однако, когда могильщики начали копать погребальную яму в указанном монахом месте, они наткнулись на гораздо более древнее захоронение. Маргэм описывает, что сначала был обнаружен гроб с останками женщины, под ним - еще один гроб, но уже с останками мужчины, и, наконец, в самом низу захоронения находился третий, огромный гроб, к которому был прикреплен свинцовый крест с многозначительной надписью: "Здесь лежит прославленный король Артур, погребенный на острове Авалон". Внутри гроба находились останки мужчины поистине богатырского телосложения. Маргэм пишет, что первый гроб содержал тело "Гвиневеры, жены [...] Артура, во втором находились останки Мордреда, его племянника, в третьей останки вышеуказанного князя".
Описание обнаружения этого захоронения приводилось еще четырьмя авторами XII-XIII веков; трое из них - Ральф Коггешельский, Джон Гластонберийский и Адам Домэрхэмский - повторяют практически то же, что говорил Маргэм. Но четвертое (точнее - уже пятое, вместе с хроникой Маргэма) свидетельство, самое подробное и пространное, отличается во многих важных деталях. Это описание принадлежит перу Гиральда Камбрийского, посетившего аббатство сразу после раскопок 1191 года и так же, как и Маргэм, видевшего все своими собственными глазами. Приведем некоторые фрагменты его рассказа .
Сейчас все еще вспоминают о знаменитом короле бриттов Артуре, память о котором не угасла. [...] О короле Артуре рассказывают всякие сказки, будто тело его было унесено некими духами в какую-то фантастическую страну, хотя смерть его не коснулась. Так вот, тело короля, после появления совершенно чудесных знамений, было в наши дни обнаружено в Гластонбери меж двух каменных пирамид, с незапамятных времен воздвигнутых на кладбище. Найдено тело было глубоко в земле в выдолбленном стволе дуба. Оно было с почестями перенесено в церковь и благоговейно помещено в мраморный саркофаг. Найден был и оловянный крест, положенный по обычаю надписью вниз под камень. Я видел его и даже потрогал выбитую на нем надпись: "Здесь покоится прославленный король Артур вместе с Гвиневерой, его второй женой, на острове Авалон". [...] В гробнице тела положены отдельно: две трети гробницы были предназначены для останков короля, а одна треть, у его ног, - для останков жены. Нашли также сохранившиеся светлые волосы, заплетенные в косу; они несомненно принадлежали женщине большой красоты. Один нетерпеливый монах схватил рукой эту косу, и она рассыпалась в прах. [...] Кости Артура, когда их обнаружили, были столь велики, будто сбывались слова поэта: "И богатырским костям подивится в могиле разрытой" . Берцовая кость, поставленная на землю рядом с самым высоким из монахов (аббат показал его мне), оказалась на три пальца больше всей его ноги. Череп был столь велик, что между глазницами легко помещалась ладонь. На черепе были заметны следы десяти или даже еще большего числа ранений. Все они зарубцевались, за исключением одной раны, большей, чем все остальные, оставившей глубокую открытую трещину. Вероятно, эта рана и стала смертельной.
Современные исследователи по-разному относятся к сообщению Гиральда: несомненно, что он ошибается во многих деталях, утверждаемых другими древними авторами (у Гиральда два захоронения вместо трех, искажен текст надписи на кресте и т.д.), зато он больше всех остальных говорит о самих останках, и это интересно.
Как бы то ни было, самый факт вскрытия в Гластонбери в конце XII века древнего захоронения сомнению быть подвержен не может. Во-первых свинцовый крест с надписью действительно существовал: во времена Генриха VIII крест видел и держал в руках известный автор того времени Джон Леланд, а в 1607 году рисунок этой реликвии был опубликован антикваром Уильямом Кэдменом. Во-вторых, сами останки реально существовали; в 1278 году, как пишет Адам Домэрхэмский, мраморная рака с этими останками была повторно вскрыта в присутствии короля Эдуарда I и королевы Элеоноры:
...На закате король приказал открыть могилу знаменитого короля Артура. В ней оказались два гроба, украшенные портретами и гербами, и обнаружены порознь кости короля, крупного размера, и кости королевы Гвиневеры, которые были прекрасны...
Погребение в Гластонбери сохранялось как минимум до конца XV века, и было уничтожено, вероятнее всего, в 1539 году при ликвидации аббатства в ходе англиканской реформации. Уже в наше время археологи неоднократно исследовали территорию Гластонберийского аббатства. В 1931 году была найдена каменная гробница Артура и Гвиневеры - увы, пустая; а в 1971 - обнаружена древняя могильная яма, вскрытая не позднее XII века - вероятно, место первоначального захоронения Верховного Короля Летней Страны - Короля Былого и Грядущего... Король Былого и Грядущего: Спящий Владыка Vivit et non vivit... Жив и не жив... Из латинских средневековых пророчеств о возвращающихся императорах
Король Былого и Грядущего...
Эта фраза известна практически всем, кто так или иначе знаком с артурианской традицией. Hic jaset Arthurus rex quon dam rexque futurus - "Здесь лежит Артур, король былого и грядущего" - такова, согласно книге сэра Томаса Мэлори, погребальная надпись на могиле Артура. Он был совсем не прост, этот рыцарь, писавший в заточении свою великую книгу о легендарном короле и его рыцарях, и сумел тонко обойти проблему ухода Артура с исторической сцены...
Мы встречаемся здесь с дуализмом, подобным дуализму, связанному с Гластонбери, которое, с одной стороны, Аваллон, священный остров Иного Мира, на котором возвышается Caer Vytrin, Стеклянный Замок или Замок Чудес кельтской традиции, а с другой - обыкновенный холм посреди сомерсетских болот. Так и Артур - погибший в битве при Камланне и погребенный в Стране Лета, в Гластонбери, но при том унесенный на истинный Аваллон и ожидающий там наступления часа вернуться в наш мир.
Однако многие люди во всех краях земли английской полагают, что король Артур не умер, но был по воле Господа нашего Иисуса перенесен отсюда в другие места; и говорят, что он еще вернется и завоюет святой Крест. Я, однако, не стану утверждать, что так будет, вернее скажу: в этом мире он расстался с жизнью...
В этих строках Мэлори сумел не только объединить обе версии конца истории Артура ("вернее скажу: в этом мире он расстался с жизнью"), но и мягко, без лишних уточнений указать на Иной Мир: "перенесен отсюда в другие места"...
Впрочем, это еще не конец истории Верховного Короля.
В графстве Чешир, недалеко от границ Уэльса, возвышается над местностью заросшая лесом гора, называемая сейчас Олдерли Эдж - Олдерлийский Предел. Издревле связываются с этой горою имена чародея Мерлина и короля Артура.
С тех пор, как после битвы при Камланне распалась держава великого кельтского короля, бритты Уэльса всегда помнили, что Артур не умер, но, смертельно раненый, был увезен на священный, недостижимый для простых смертных остров - на настоящий Авалон. И там исцелились его раны, и он вернулся на землю Британии и там ждет часа явиться вновь, когда наступит крайняя опасность для британской земли.
Рассказывают, что однажды некий крестьянин встретил на склоне Олдерли Эдж странного старика с седою бородою.
- Под тем деревом, из ветвей которого вырезал ты этот посох, - сказал старик, указывая на ореховую палку в руках крестьянина, - находится пещера, в которой спрятаны несметные сокровища.
- Откуда ж здесь сокровища? - удивился крестьянин.
И тогда старик рассказал ему, что спит в пещере король Артур со своей дружиной, крепко спит до того часа, когда снова потребуется его сила и мудрость, чтобы защитить Британию.
- Если ты сумеешь найти то дерево, то войдешь в пещеру и сможешь взять там столько золота и серебра, сколько унесешь. Но в проходе там висит большой колокол, смотри же не задень его, ибо тогда проснутся рыцари Артура раньше своего срока.
И сказав так, незнакомец исчез.
Крестьянин же нашел тот орешник, из ветви которого вырезал себе посох, и у его корней действительно обнаружил вход в пещеру. Забравшись в лаз и протиснувшись мимо колокола, оказался он в просторном зале, и зрелище, открывшееся ему, было прекрасным и дивным.
Лежали в пещере спящие воины, в древних доспехах и при мечах. На изукрашенном троне спал старый король в золотой короне, и на коленях его лежал обнаженный меч. Все вокруг сверкало драгоценными камнями, и у ног спящего короля возвышались груды золота и серебра.
Не решился крестьянин тронуть здесь ничего, кроме золотых монет. Набив ими карманы, отправился он обратно, но задел ненароком тяжелый гулкий колокол, и раздался в пещере низкий долгий звук. Тогда очнулся ото сна король на троне и открыл глаза.
- Настал ли День? - спросил он.
- Нет еще, нет! Спите дальше! - воскликнул перепуганный крестьянин.
Молвил тогда король:
- Хорошо, что сказал ты так. Теперь же уходи отсюда, дабы не пробудились мои воины раньше срока.
И снова погрузился в сон. А крестьянин выбрался из пещеры и никогда больше не смог найти вход в нее.
И говорят, что тем стариком был сам Мерлин, указавший крестьянину пещеру короля Артура, чтобы люди помнили - Артур не умер и ждет часа вернуться.
И так же не верят бритты, что великий маг Мерлин, которого звали иначе Мирддин Эмрис, умер в том смысле, в каком умирают простые смертные...
Это известная валлийская легенда, хотя Олдерли Эдж - место, о котором идет речь, - находится уже не в самом Уэльсе, а в Англии, в отрогах Пеннинских гор (близ деревеньки Олдерли). Легенда раскрывает перед нами образ, широко распространенный в средневековых европейских легендах - образ Спящего Владыки, ожидающего своего часа за пределами этого мира. И здесь мы снова сталкиваемся с сакральным содержанием сказаний об Артуре и его рыцарях...
Спящий Владыка, тот, кто ушел, но вернется, когда придет последний час... Этот древний миф рассматривался многими исследователями, находившими у самых разных народов индоевропейской семьи. Я позволю себе процитировать здесь одного из них - Юлиуса Эволу :
"...Легенда о короле Артуре является одной из многих форм общего мифа о невидимом вселенском императоре [...], а также о его проявлениях. Эта тема возникает начиная с самой глубокой древности, и она тесно связана с доктриной "циклических проявлений", аватар...
...В индуистской традиции мы сталкиваемся с темой Махакашипы, который спит в горе, но должен проснуться, когда задуют в раковины в момент нового проявления принципа, уже ранее обнаружившего себя в форме Будды...
...Аналогичная иранская традиция повествует о герое Керсаспа, который, будучи раненным [...], пережил в летаргическом состоянии века в окружении ухаживающих за ним женщин-фраварти (подобно тому, как раненый король Артур продолжает жить на острове женщин, владеющих врачебным искусством)... ...Но самой важной формулировкой этого мотива является доктрина Калки-аватары, связанная с истроией Парашу-Рамы [...] Парашу-Рама не умер, он удалился в аскетическую обитель на вершине горы Махендра где он и живет вечно. Когда наступят последние времена, в соответствии с циклическими законами проявление в форме сакрального короля, который победит "темный век" и который будет носить имя "Калки-аватара". Калки символически рождается в Шамбхале, чье имя в индуистской и тибетской традициях обозначает сакральный гиперборейский центр..." Истинный Король: Повелитель Вселенной Johannes Presbyter, divina gracia Rex Regum et Dominus Dominacium... Иоанн Пресвитер, божественной волею Король Королей и Владыка Владык... Средневековая латинская формула (Tractatus Pulherrimus etc.)
Центральный образ только что рассмотренного мотива - Великий Король, Повелитель Вселенной - один из важнейших мифологических архетипов индоевропейской сакральной Традиции. Это - "принцип" сверхчеловека, или даже человеко-бога, равно обладающего мудростью и могуществом. В средневековой Европе принцип сверхчеловека, Повелителя Вселенной, нашел отражение в знаменитом образе Пресвитера Иоанна, загадочного властителя, чье царство располагается где-то на Востоке, но власть которого простирается на все страны Земли. Rex Regum, т.е. Король Королей, - так называют его средневековые латинские трактаты.
Корпус средневековых сообщений о Пресвитере Иоанне (XII-XVII века) весьма обширен , а "знаменитость" его в Средние Века вполне может сравниться со "знаменитостью" Артура. Среди этих сообщений - и рассказы о путешествиях паломников в страну Иоанна, и своего рода "саги" о его участии в делах европейских государей, и письмо самого Пресвитера, и многое другое. Но нас сейчас интересует прежде всего существование связи между легендами о Пресвитере Иоанне и Граалиадой.
Уже в начале нашего столетия были предприняты попытки доказательства, что Вольфрам фон Эшенбах, и Кретьен де Труа пользовались при создании своих романов некими посвященными Иоанну текстами , в том числе, возможно, и несохранившимися до наших дней. Как бы то ни было, Пресвитер Иоанн упоминается уже фон Эшенбахом в качестве "царя царей Индии"; в значительной степени посвящена Иоанну поэма другого немецкого поэта - Альбрехта фон Шарфенберга - "Новый Титурель". У фон Шарфенберга находим мы ряд любопытнейших деталей в описании страны Иоанна. Прежде всего следует, конечно, иметь в виду, что "географическое" указание на Индию не имеет никакого отношения к географии - это не более чем условное обозначение очень далекого места . А вот другое указание - на то, что страна эта находится вблизи рая, - уже дает определенный повод для размышлений. Там, по свидетельству фон Шарфенберга, находится огромная стеклянная гора, - как не вспомнить Ynys Vytrin, "Стеклянный Остров/Холм" кельтских сказаний об Ином Мире. Там есть исцеляющий источник и камень вечной молодости. Там, наконец, стоит и сам Замок Чудес, где хранится Грааль, и замок этот называется... вращающимся...
На Ynys Vytrin, на "Стеклянный Остров", в Caer Pedrywan, в "Замок Четырежды Вращающийся", лежал, согласно поэме Талесина, путь Артура и его людей, странствующих в поисках Магического Котла. В "Индию", во вращающийся замок на стеклянной горе - в замок Пресвитера Иоанна - приводят странствующих рыцарей поиски Святого Грааля в романах немецких труверов. Несомненно, это один и тот же миф, уже рассмотренный нами в первой части книги. Однако сейчас он интересует нас с несколько иной стороны. Мы знаем уже, что поиск Святого Грааля - это путь сакрального посвящения. Что же обретает рыцарь, прошедший этот путь?
Немецкие труверы XIII века, сложившие романы о чудесной "индийской" стране, где хранится Святой Грааль, оставили нам важнейшее указание: прошедший путь в Замок Чудес и обретший Грааль становится новым Пресвитером Иоанном, новым Повелителем Мира, Королем Королей. Сверхчеловеком...
Это позволяет нам снова несколько иначе взглянуть на личность короля Артура. Мы уже видели на страницах этой книги двух разных Артуров. Первый - исторический Король Запада, сумевший объединить бриттских князей, отстроить Кэдбери и Вансдейк и сдержать натиск германцев с востока. Второй Артур - мифологический Спящий Владыка, воплощающий, словами Эволы, имперский принцип ариев, и ожидающий часа последней битвы. Как объединить эти образы, столь различные, казалось бы, по своей сути?
Для этого нам придется вспомнить еще одного, третьего, Артура - того, о котором говорит Талесин в своей поэме о походе в Аннун за Магическим Котлом (читай - за Граалем), - не западнобриттского короля, и не Повелителя Вселенной, но предводителя команды магов, следующей Тропою Мертвых...
Какова же могла быть реальная судьба Артура, лишь намеки на которую находим мы в древних и средневековых текстах? Можно лишь предполагать, что, рожденный наследником одного из многочисленных "карликовых" бриттских владений на Западе, он вступил на путь магического странствия-поиска, вместе с Талесином и другими магами и бардами Уэльса прошел этот путь до конца и, выдержав бой со Стражем Моста, обрел Грааль. Каждого из них посвящение Грааля наделило тем, что тот искал: Талесин стал величайшим из бардов Запада, а Артур - величайшим из его королей. Когда же, говоря словами Мэлори, "в этом мире он расстался с жизнью", имя великого короля вошло в извечный арийский миф о Грядущем Владыке. О вечно уходящем и вечно возвращающемся Короле Былого и Грядущего...
* * *
Говоря о Традиции в целом, нельзя не отметить, что представления о власти вообще, и о власти Великих Королей в частности, принадлежали в древнем традиционном обществе отнюдь не к области profanum, т.е. мирского, светского, но - к области sacrum, священного. В древней Скандинавии, например, считалось что удача похода викингов полностью определяется удачей их хёвдинга, т.е. вождя. В древней Ирландии существовали специальные ритуалы оценки "истинности" будущего верховного короля, поскольку возведение на престол "не-истинного" короля приводило к неурожаям, падежу скота и кровавым междоусобицам.
Великие Короли - властители, создававшие империи и устанавливавшие справедливость, властители, в чье правление земля плодоносила обильнее обычного, враги не смели приближаться к границам, и никакие эпидемии и природные катастрофы не омрачали жизнь народа, - Великие Короли, подобные Артуру, почитались священными, данными свыше. Согласно Эволе, они воплощали имперскую идею ариев на уровне земной жизни. Их рождение предсказывалось в пророчествах и сопровождалось великими чудесами, их приход встречался с ликованием, и власть их поддерживалась не только законом и силой, но и могуществом и мудростью, граничившими с могуществом и мудростью богов. Наряду с Артуром, можем мы вспомнить и еще несколько властителей прошлого, явно бывших Истинными Королями. Пожалуй, ярчайший пример - верховный король Ирландии Кормак сын Арта, правивший Зеленым Островом около III века н.э. Старинные ирландские рукописи сохранили для нас рассказ о мудрости Истинного Короля, приписываемый самому королю Кормаку. Вот небольшие отрывки из него .
Говорят, пришел однажды к Кормаку Кайрпре, сын его, и Спросил, каким обычаям следовал великий король в юности. И так отвечал ему Кормак: Нетрудно сказать, Я слушал лес; Я смотрел на звезды; Я избегал тайн; Я молчал средь толпы; Я говорил с людьми; Я был тих на пирах; Я был яр в бою; Я был нежен в дружбе... Я не давал обещаний, хоть был богат; Я не хвастал, хотя был искусен; Я не говорил зло о том, кого не было рядом; Я не кричал о плохом, и говорил о добром... Ибо только так становится юноша мужем и воином. - Отец, - спросил короля Кайрпре, - а каким обычаям следовать мне? Отвечал Кормак: Нетрудно сказать, Не смейся над старым, когда ты молод; И над нищим, когда ты богат; И над слепым, когда ты зряч; И над больным, когда ты здоров; И над тупым, когда ты умен; И над глупым, когда ты мудр... Не будь слишком умен и не будь слишком глуп; Не будь слишком уверен в себе, и не будь слишком скромен; Не будь слишком болтлив, и не будь слишком тих; Не будь слишком суров, и не будь слишком добр... - Отец, - спросил у короля Кайрпре, - что хорошо для короля? Отвечал Кормак: Нетрудно сказать, Твердость без злобы; Настойчивость без спора; Гордость без высокомерия... Пусть он хранит древние тайны; Пусть он вершит правосудие; Пусть он говорит правду; Пусть он почитает поэтов; Пусть он спрашивает совета у мудрых; Пусть он следует словам древних; Пусть он будет честным с друзьями; Пусть он будет мужественным с врагами; Пусть он изучает искусства и языки; Пусть он не внемлет клевете... Пусть он будет нежен; Пусть он будет суров; Пусть он будет страстен; Пусть он будет милостив; Пусть он будет терпим... Пусть он не терпит ложь, и любит справедливость; Пусть за столом праздника будет с ним много людей, а за столом совета - мало;. Пусть он не помнит зла, но хранит добро... Ибо так узнаются Истинные Короли. Обретшие Грааль: Две ипостаси посвящения Вижу - по морю скачет сюда, Невидимый взору людей неразумных, Всадник, покрытый пеной морской - Тот, кому не нужен корабль из дерева. Вот он прискакал, уже он средь нас, Лишь тот его видит, кто из племени сидов; Он же в мудрости своей зрит всех живущих... Из древнеирландской саги "Смерть Кухулина"
Образы Артура и Кормака - а мы могли бы добавить к ним и других Истинных Королей древности - роднит не только общественный статус и сверхчеловеческие, божественные могущество и мудрость. У всех Истинных Королей есть и другая общая черта: все они - Посвященные, если понимать под этим обретение Святого Грааля.
О посвящении Кормака рассказывает нам древнеирландская сага "Приключения Кормака в Стране Обетованной", сложенная в конце I тысячелетия н.э. и сохранившаяся для нас в несколько более поздних списках . Не будем останавливаться здесь на подробном рассмотрении ее сюжета , укажем лишь, что в саге Кормак, странствуя, попадает в Иной Мир, в Страну Вечной Юности, встречается там со Стражем - Страшным Владыкой (имеющим в данном случае имя Мананнан сын Лера) и обретает волшебную чашу. Таким образом, повесть об обретении Кормаком мудрости и могущества опять-таки представляет собой рассказ о посвящении Святого Грааля.
Было бы, однако, в корне неверным видеть в посвящении Грааля лишь путь Истинных Королей. Мы знаем двух других героев кельтских сказаний, прямо связанных с циклом Граалиады, так же, как Артур и Кормак, достигших Замка Чудес и причастившихся Грааля, но не ставших Королями. Это Талесин, странствовавший-в-поиске в команде магов, возглавляемой самим Артуром, и Мерлин, великий маг Артура...
Здесь впервые в нашем странствии-поиске - а любое настоящее исследование в области сакральной Традиции суть странствие-поиск; мы говорили об этом и еще к этому вернемся - здесь впервые в нашем странствии по просторам Граалиады в полном своем величии появляется загадочная фигура Мерлина. Он, наставник Артура с младенческих лет, не участвовал в его воспетом Талесином походе за чашей Грааля. Однако имеющиеся в нашем распоряжении тексты позволяют однозначно утверждать, что Мерлин прекрасно знал Дорогу на Аваллон, путь через Мост Лезвия. Должны ли мы полагать, что сам Мерлин прошел этой Дорогой задолго до Артура и потому лишь наставлял будущего Истинного Короля в его странствии-поиске, но не участвовал в нем? Вероятно, да...
Мерлинус Амброзиус (или, правильнее, Мерлин Амброзий) - так называет его Гальфрид из Монмута. Мирддин Эмрис (или Эмбрейс) - в таком виде сохранилось это имя в собственно бриттской традиции. Эмбрейс здесь - искажение латинского Амброзий, "Бессмертный", родового римского имени, которое носил также Аврелий Амброзий, старший брат отца Артура, Утэра Пендрагона . Напротив, имя Мерлин , фигурирующее в "хронике" Гальфрида и в романах труверов - латинское или еще более позднее искажение бриттского имени Мирддин - имени, принадлежащего одному из кельтских богов - Стражей Моста Лезвия...
В валлийских текстах, имеющих более древние корни, чем рыцарские романы, Мирддин выступает как знаменитый в британских землях бард и пророк. Валлийские Триады называют Мирддина в числе трех величайших бардов Британии - вместе с Талесином Князем Бардов и другим Мирддином (сыном Мадока Морврана). Согласно валлийским манускриптам, Мирддин Эмрис принадлежал к свите бриттского короля Гвенддолея сына Кейдиава и потерял рассудок в его битве с Риддерхом Хаэлем при Арвдеридде, после чего скрылся в лесах Шотландии, где в одиночестве и обрел дар пророчества .
Сюжет о сумасшествии Мерлина и его бегстве дикие леса Севера использовал Гальфрид Монмутский в свое знаменитой поэме Vita Merlini ("Жизнь Мерлина"), которая, однако, имела значительно меньший успех, чем более ранний труд этого автора - "История Королей Бриттов". Не вдаваясь здесь в подробности анализа этого сюжета, укажем лишь, что он архетипичен и представляет собой отображение шаманского (магического) посвящения - посвящения, связанного с прохождением Моста Лезвия и достижением Иного Мира, где возвышается на чудесном Острове Замок о Четырех Башнях ...
...Из четырех названных нами только что реальных персонажей кельтской истории, прошедших путем Грааля, - Артур, Кормак, Мирддин и Талесин - двое были великими (Истинными!) Королями, и двое других - великими магами и бардами. Мы могли бы добавить к этому списку еще несколько лиц. Рядом с Мерлином и Талесином по достоинству встал бы Гвидион сын Дон - один из величайших магов Британии, живший за несколько столетий до эпохи Артура, прошедший путем Грааля и участвоваший в Cad Goddou, "Битве Деревьев", разразившейся между этим и Иным мирами. Спустя века Талесин сложил о Гвидионе такие строки: Гвидион маб Дон - тяжкий труд - Создал женщину из цветов, И принес свиней с Юга, Хотя у него не было для них хлева; Дерзкий странник окованных посохов...
Рядом с Артуром и Кормаком встал бы Верховный Король Британии Бели, сын короля Маногана, отец королей Ллира и Касваллауна, о котором пять столетий спустя пел тот же Талесин: Многократно я славлю тебя, Победитель Бели, Сын Маногана Короля. Постой же ты за славу Медового Острова Бели...
...В буддийской Традиции есть представление о том, что принцип будды воплощается на земле в одной из двух форм. Так было предсказано при рождении Сиддхартхи: царевич станет либо великим святым, либо великим царем. Собственно Будда, т.е. "Пробужденный", и Чакравартин,
"Тот, кто вращает колесо [бытия]", - вот две формы, в которых проявляет себя принцип бого-человека.
Были ли буддами Мерлин и Гвидион - вопрос, лишенный смысла. Возможно - да, а возможно - и нет. Само понятие будды принадлежит иной философско-магической системе, и вряд ли есть резон применять его к северо-западной Традиции, да дело и не в этом. Нам важно увидеть саму дуальность возможного пути человека, обретшего Грааль; дуальность эта отражается в мифологии европейских народов: так, сам Один, верховный бог скандинавского пантеона, выступает перед нами как божественный Князь и как божественный Маг.
Пользуясь терминологией индуистской Тантры - учения, во многом близкого исходной европейской сакральной Традиции, - человек, добравшийся до Грааля, обретает дивья-бхаву, свою божественную сущность, что и позволяет ему стать либо Истинным Королем (на каком бы уровне это не происходило), либо Пробужденным Магом... Славянская Традиция называла этих людей Дивиями...
Такова цель и результат Странствия-поиска в архаической сакральной Традиции Европы. Именно этой цели подчинен тот путь, который проходит человек, направляясь туда, не знаю куда, в поисках того, не знаю чего... Сила, ведущая в Queste: два круга магии Остерегись ступить на этот корабль, если ты не тверд в вере. Ибо я есмь вера. И потому отступись, если вера твоя нетверда, ибо при недостатке веры не будет тебе помощи... Смерть Артура (Грааль, V.2)
Вот мы и подошли к тому главному, ради чего и писалась эта книга.
Принципиальным условием странствия-в-поиске сакрального, условием пути к Граалю, является требование идти туда, не знаю куда, чтобы найти то, не знаю что. Мы отчетливо видели это условие и в рыцарских романах ("Вот едет он дремучим лесом, не ведая дороги..."), и в древних мифах, и в народных сказках. Это условие кажется нелепым, но его устойчивость в эпосе и фольклоре заставляет нас полагать, что оно абсолютно осмысленно...
Древняя сакральная Традиция в большинстве случаев не знала сложных построений, свойственных современной "эзотерике". Напротив, традиционные концепции удивительно просты внешне и бездонно глубоки внутренне. Попробуем прежде всего уловить то, что может скрываться именно во внешней простоте традиционной формулы "пойди туда, не знаю куда".
Здесь есть два принципиально важных момента, которые, быть может, и не бросаются в глаза, но становятся очевидными, как только облачаются в слова. Итак, во-первых, взыскующие Грааля отправляются в странствие-поиск, не зная дороги и не представляя даже, что именно они ищут: лишь раз, мельком, является им священная Чаша, чтобы воодушевить их на этот путь. Большинство вставших на Дорогу не доходит до ее - конца?.. нет, - до ее итога. Но кто-то доходит, а значит - вывод первый: существует что-то, некая Сила, ведущая в странствии-поиске, выводящая взыскующего Грааля на Дорогу в Замок Чудес.
Во-вторых, мы видим - и на примерах эпических, и на примерах фольклорных - что далеко не всякий человек вообще может выйти на Дорогу. Так, в сказаниях об Артуре и Граале только рыцари Круглого Стола, видевшие Грааль в первое его явление в Камелоте, могут отправиться в странствие-поиск. Отсюда следует вывод второй: существует еще как минимум одно посвящение, предшествующее собственно Посвящению Грааля, полностью раскрывающему божественную сущность человека. Не прошедший этого первого посвящения заведомо не сможет достичь Замка Чудес. Очевидно, именно это посвящение и открывает доступ к той Силе, которая ведет...
Здесь мы первый раз на страницах этой книги касаемся одного из важнейших представлений древней традиционной магии - представления о двух кругах магии и Силе, которая ведет. Эта концепция неоднократно уже рассматривалась мною в публикациях, и, не желая повторяться, я позволю себе процитировать здесь себя самого .
"Стандартное видение подразумевает деление Традиции на две части, определяемые, в большинстве случаев, как религия и магия. Одни исследователи считают первенствующей частью религию, полагая магию вторичной частью, практическим приложением; другие, напротив, именно магию называют высшей частью Традиции, оставляя собственно религии роль "предварительной подготовки". Мы же склоняемся к мысли, что обе эти позиции неверны, что в рамках одной Традиции не может существовать отдельной магии и отдельной религии. Действительно, исторические и этнографические данные равно свидетельствуют о том, что, как обращение к богам было естественной частью языческой магии, так и чисто магические практики играли немалую роль в практике религиозной. Таким образом, мы не видим возможности различения в рамках Традиции магии и религии как обособленных компонент, однако полагаем, что сама по себе Традиция действительно дуальна и состоит из двух четко разграниченных половинок, смутное понимание чего и приводит к попыткам дифференциации магии и религии.
Этими "половинками" являются учение экзотерическое (Знание-для-всех) и учение эзотерическое (Знание-для посвященных). Необходимо отметить, что в данном случае под термином "посвященный" мы отнюдь не понимаем нечто конспирологическое, т.е. лицо, посвященное в ту или иную тайную организацию, но - человека, переступившего определенный порог в собственном развитии. Вероятно, следует даже говорить не столько о различии между экзо- и эзотерическими учениями, сколько о различиях между всеми и человеком, прошедшим определенное посвящение и видящим то, что не видно всем.
Это принципиальное различие между всеми и посвященными связано представлением о двух кpугах магии, внешнем и внутpеннем, которое было введено нами как веpбализация существующего в дpевней евpопейской магии пpедставления о делении на две большие гpуппы всех магических событий и действий . Мы неоднократно описывали данную концепцию, полагая ее одним из фундаментальных принципов древней Традиции Северо-Запада; здесь же мы ограничимся указанием, что пара внешний - внутренний кpуги магии параллельна кастанедовской паре тональ - нагуаль, а связанное с традиционным посвящением проникновение во внутренний магический круг представляет собой обретение способности непосредственного ощущения дхармы, если пользоваться санскритскими терминами, и прямое осознание реальности Шуддха-таттвы, сверхсознательной области".
Да, разумеется, это определение весьма туманно. Но это естественно - ведь мы пытаемся вербализовать "то, не знаю что"... Попробуем, однако, проиллюстрировать о внутреннем круге на пpостом пpимеpе. Если читатющий эти строки не абсолютно далек от магии в любых ее пpоявлениях, пусть он задаст себе вопpос - что побуждает его пpактиковать то, что он пpактикует? Любой ответ типа "стpемления к самосовеpшенствованию" (или к могуществу, к самоутвеpждению, к самоpеализации, к счастью) будет всего лишь ментальной установкой, на котоpой базиpуется искусственная веpа и соответствующая ей виpтуальная pеальность внутренней игры, - игры с самим собой . Единственный честный ответ, котоpый может быть дан, - это: "Внутpи меня есть нечто, что побуждает меня следовать этому пути". Разница очевидна, и "нечто", существующее, но не допускающее анализа, и есть то, что находится во внутpеннем кpуге магии.
Это нечто подобно негромкой музыке. Древние европейские сказки так и описывают магию внутреннего круга: "То была прекрасная музыка; в ней спокойная радость и светлая печаль, шум моря и перезвон колокольцев, и зов в дорогу... То была музыка, исполненная чем-то огромным, и потому - негромкая; музыка, смутно знакомая, тревожно зовущая вспомнить нечто. То была музыка, обещающая столь многое: шум ветра в верхушках сосен и запах моря, рваные полотнища дождя над озерной гладью и узкие лесные тропы... То была музыка, беспощадно вырывающая сердце из груди и уносящая его вперед, так что тебе остается только следовать за ним, - то была музыка Дороги. Услышавший ее оставался с ней навсегда..."
Внутренней магией обладает каждый человек, и каждому, думается, доводилось переживать эмоции, происходящие из этого круга, например, - стремительную и неясную тоску по чему-то светлому и радостному. Внутреннему же кругу принадлежит одно из самых необходимых магу качеств - умение чувствовать Дорогу, на которой все складывается одно к одному и подталкивает вперед, на которой каждый шаг приносит ощущение правильности и необходимости происходящего. Отсюда еще одно традиционное название Силы, заключенной во внутреннем круге магии и ассоциирующейся в Традиции с образом потока, текучей воды, - То, что ведет...
В сакральной Традиции нордов - а мы понимаем под нордическими все те народы, что обособились некогда из северной и центральной древнеевропейских этнических групп, - в сакральной Традиции нордов есть центральный символ, объединяющий, с одной стороны, все школы европейского язычества и резко отделяющий их, сдругой стороны, от южных, авраамических "религий откровения" . Это - символ Дороги. Можно понимать ее и как путь к богам, но гораздо более важен другой смысл этого символа...
Нордическая Традиция зеркально обратна авраамическим религиям, равно как и тому, что почитается сейчас в Европе "магией" или "эзотерикой". В представлениях авраамических религий человек изначально греховен по своей сути, и его жизненный путь - лишь попытка освобождения. Традиция же полагает человека изначально божественным - "Это ваш бог вас за рабов держит, а мы нашим богам - дети", как ответил один из западнославянских князей христианскому миссионеру. попытавшемуся именовать свободных людей рабами божьими. В представлениях современного оккультизма процесс становления мага - это обретение - извне! - знаний и накопление магической силы. Напротив, в Традиции магия - это лишь Дорога к тому Знанию и к той Силе, что изначально заключены в человеке. Это - Дорога во внутренний магический круг, а затем и к его сакральному центру - к Замку Грааля...

Да, внутренним кругом магии обладает каждый человек. Но для того чтобы получить туда доступ, чтобы научиться следовать Силе, которая ведет, требуется явление самого Грааля... Первое посвящение.

1  2

Антон ПЛАТОВ
Источник: "Северный портал"