|
Гильем IX Аквитанский женился в семнадцать лет первым браком в 1089 г. на двадцатидвухлетней кузине Бьенерез Эрменгарде Анжу (1067-1146), старшей дочери дяди Фолькета (Фулька) IV Богатого или Угрюмого (1043-1109), графа Анжу, Турени и Мэна от первого брака с Хильдегардой де Божанси (1070). Фолькет и Хильдегарда, мать Гильема, были рождены Эрменгардой Анжу в разных браках.
…
С подругой крепок наш союз,
Хоть я ее не видел, плюс
У нас с ней, в общем, разный вкус;
Я не в упадке:
Бегут нормандец и француз
Во все лопатки.
Ее не видел я в глаза
И хоть не против, но не за,
Пусть я не смыслю ни аза,
Но все в порядке
У той лишь, чья нежна краса
И речи сладки.
Стихи готовы – спрохвала
Другому сдам свои дела:
В Анжу пусть мчится как стрела
Он без оглядки,
Но прежде вынет из чехла
Ключ для отгадки.
Брак был заключен по политическому расчету для совместной борьбы с Нормандским герцогством и Францией. И хотя Эрменгарда считалась красивой и хорошо образованной, через два года в 1091 г. брак распался по причине ее бездетности и безумия. Бьенерез Эрменгарда в 1193 году вышла замуж за Алана IV, герцога Бретонского.
Оглянувшись окрест, Гильем обнаружил новоиспеченную вдову прославленного короля Арагона и Наварры Санчо I Рамиреса, сраженного стрелой в битве с сарацинами 6 июля 1094 г. Фелипа-Маэ (1070-1118) была единственной дочерью Гильема IV Благочестивого, графа Тулузского (ок. 1040-1092) и Эммы де Мортен. Отец Фелипы (Филиппы-Матильды) умер два года назад. Графство Тулузское граничило с герцогством Аквитанским и заманчиво было их объединить.
Гильему было двадцать три года, по легенде он был рыжеволосым красавцем высокого роста, Фелипа-Маэ на год старше и в том же 1094 г. сыграли свадьбу:
…
Я сочиню новую песенку…
…
О Друзья, для песни время настает,
Только смысла в ней никто не найдет,
Но зато любовь и младость правят строк коловорот.
Щедрость природы солнечных равнин и гор, близость моря и торговых связей с дальними странами, соседство с арабской Испанией – все это способствовало экономическому расцвету южно-французских городов и их утонченной культуры.
Местные жители не считали себя французами: у них был свой язык, в котором «да» звучало не как французское «ой» (в современном произношении «уи», а как «ок». Поэтому весь юг страны получил название Лангедок (земля «ок» или Окситания. В русской традиции этот язык назвали провансальским по наименованию одной из областей Окситании – Прованса (Романии). Южные земли были не только богаче, но и культурнее: здесь сохранились отголоски античных традиций, к которым добавились итальянские, арабские и еврейские влияния. В XI веке при дворах крупных и в замках средних и мелких феодалов традиционное для юга Франции и Пиренеев преклонение перед женщиной преобразовалось в свод куртуазных правил культа Прекрасной Дамы. Его приверженцы трубадуры сочиняли стихи не на латыни, а на родном языке, воспевая красоту знакомых донн. Одним из первых считается наш герой, который «отличался щедростью и великим искусством в пении и трубадурском художестве».
Первые лирические стихотворения графа Пуатье, написанные до второго брака, мало отличаются от типичных для того времени шансон де жест (песен о деяниях).
…
Сложу стихи я ни о чем,
Ни о себе, ни о другом,
Ни об учтивом, ни о том,
На что все падки:
Я их начну сквозь сон, верхом,
Взяв ритм лошадки.
…
Не знаю, бодрствовал иль спал
Сейчас я, - кто бы мне сказал?
А что припадочным не стал,
Так все припадки
Смешней – свидетель Марциал! –
С мышонком схватки.
Но потом внезапно в его песнях появляются новые рифмы и строфы, свидетельствующие об огромной работе над языком. Можно предположить, что в окружении королевы Арагона Фелипы в столице Хаке имелись арабские хуглары-жонглеры из Андалузии, принесшие в Тулузу элементы возвышенно-куртуазной поэзии:
…
Нам не дано ее понять:
Ее умом не охватить,
Ее в мечтах не воротить,
Ее желаньем не обнять,
А чтобы ей хвалу воздать
И года может не хватить.
|
