константинопольским императором. Те, кто остались, проявили верность. Герцог бургундский и Рено де Даммартен, граф булонский, тогда пользовавшийся его особенной благосклонностью, помогли Филиппу завоевать земли по Луаре. Когда Иннокентий III прислал во Францию легата, чтобы остановить начавшиеся враждебные действия, Филипп несколько раз собирал своих крупных вассалов: герцог бургундский, граф булонский, графини шампанская, блуаская, сен-кентенская, графы сансеррский, неверский, бомонский, суассонский, сир де Куси и Гюи де Дампьер торжественно обещали ему, что не дадут папе принудить себя к миру или перемирию с королем Англии (2), и Филипп ответил тогда папе, что феодальное дело не касается святого престола (3). Церковные бароны, держатели королевских епископств, заявили в свою очередь, что дело короля кажется им справедливым. Наоборот, Иоанн Безземельный был покинут, так как он сам подал пример этому. Раздраженные бездействием своего сеньера, который не исполнял своего долга защищать их
бароны и города Нормандии отпали от него, чтобы сохранить свои лены и свои привилегии. Иоанн со своими огромными средствами проиграл игру, так как не имел больше на своей стороне сердца своих людей; он мог оценить все значение слов поэта:
Нет богатства ни в мехах, ни в золоте или в серебре, ни в стенах, ни в навьюченных лошадях, но есть богатство в родных и друзьях. Сердце человека стоит всего золота в стране (1).
Покорение Нормандии заняло два года (с июня 1202 г. по июнь 1204 г.). Генрих II и Ричард, которые считали ее, и совершенно справедливо, лучшей жемчужиной в своей короне, сосредоточили здесь много укреплений, замки, постоянные отряды рыцарей, получающих жалование, банды наемников (2). Невероятная инертность Иоанна отдала во власть Филиппа-Августа самую богатую область "анжуйской империи", из всех стран христианского Запада сделавшую наибольшие успехи в культуре материальной, социальной и духовной. С этого времени королевская власть капетингов получала безопасность для своей столицы и делалась морской державой, а английская королевская власть теряла легкий доступ к западу и югу Франции (3).
Феодальная система, державшаяся лишь личной связью и присягой на верность, носила в себе, рядом с рыцарским духом элементы жестокой анархии и воинственного варварства, развитию которых могла помешать только сильная и всегда бывшая настороже монархия. Это было ясно видно в течение XIII в. на юге от Луары, где все время усиливался беспорядок, особенно после смерти энергичной Алиеноры, которая умерла восьмидесяти лет от роду 31 марта 1204 г. Филипп-Август прежде всего использовал неустойчивость и непостоянство баронов Запада. Он сблизился с двумя могущественными сеньериальными домами; чтобы укрепить завоевание Анжу и Турэни, он сделал в них сенешалем Вильгельма де Рош, который когда-то изменил ему, но с тех пор сохранял верность (4); но Эмери де Туар, которого он взял в сенешалы Пуату, вернулся на сторону Иоанна Безземельного в 1206 г. В итоге Филипп-Август отнял у короля Англии не только Нормандию и Мэн, но и земли по Луаре и даже Бретань, которую позже (в 1213 г.) он вверил своему кузену Петру де Дрё; но он не мог завоевать Пуату, где продолжалась феодальная анархия и время от времени возобновлялись враждебные действия. Пуату покорит преемник Филиппа-Августа, Людовик VIII, благодаря союзу с Гуго
Лузиньяном, графом маршским. С этого времени капетинги, владея Ла-Рошелью, Сен-Жак-д'Анжели и Ниором, будут иметь порт на берегу океана и важные торговые центры. Людовик VIII оставит графство Пуатье вместе с Овернью в удел своему четвертому сыну Альфонсу. Когда Альфонс, достигши совершеннолетия, явится в Пуату принимать оммаж от своих вассалов (в 1241 г.), бароны Пуату попытаются свергнуть владычество капетингов и призовут короля Англии Генриха III; победы Людовика Святого при Тайльбурге и Сенте заставят Генриха III докинуть Пуату, и капетинги утвердят здесь, наконец, монархический порядок (1).
|
