Иоанна, целесообразно назвать его фактический конец, после которого он вскоре умер: 15 мая 1215г. близ Виндзора Иоанн приложил свою печать к тексту, который впоследствии стал называться Великой хартией вольностей. Великая хартия вольностей была составлена баронами и для баронов. Но бароны нуждались в поддержке рыцарей, фригольдеров и горожан, поэтому в хартии есть статьи, отражавшие их интересы. Одна из статей Великой хартии вольностей отражает противоречия между англосаксами и французами, хотя и в светской форме: «король будет назначать судей, констеблей, шерифов и бейлифов только из таких людей, которые хорошо знают закон королевства и имеют желание хорошо его соблюдать». Это условие было направлено против французов. Специально было оговорено, что названные поименно чиновники и «весь их род» не будут больше иметь права занимать общественные должности; эти люди были, как правило, выходцами из Турени [4, 289—296]. Противостояние англичан и французов продолжалось и спустя полтора века после коронования Вильгельма Завоевателя. Преемник Иоанна Безземельного Генрих III был не лучше, чем его отец. Его двор наполнился множеством алчных клерков французского происхождения, родичей жены короля. Казнокрадство всегда приводило к росту налогов, и король требовал от баронов, в том числе и от церкви, «помощи» сюзерену во все возрастающих количествах. При этом король остался совершенно равнодушным к домогательствам Папы Римского, добивавшегося от английской церкви денег на политические нужды, вызванные его враждой с германским императором. С 1244г. английская церковь, отчаявшись получить поддержку короля, перешла к оппозиции святому престолу, которая стала быстро принимать острые формы. Например, в 1245г. одному из папских нунциев пришлось тайно бежать из Англии, так как у него были основания опасаться за свою жизнь [4, 302]. Здесь целесообразно отметить еще одну особенность деятельности английской церкви, которая в тот период была очень влиятельной силой. Пройдя тяжелые испытания во времена преследований и интердикта, она окрепла и помолодела с приходом нищенствующих монахов. Первые доминиканцы высадились на берег Англии в 1221г., а францисканцы—в 1224г. Через несколько лет в английских городах, скученных, грязных, болезнетворных, появилось по 1—2 монастыря этих орденов, в которых читались проповеди, обучались дети, обеспечивались уходом больные. Церковь стала при Генрихе III вдохновительницей сопротивления всякому гнету. Английские прелаты подчинялись решениям Папы, когда находили их справедливыми. Но они отвергали его требования субсидировать войну с Фридрихом II, который не был осужден за ересь приговором церкви. Они считали должным помогать английскому королю, когда была зримая опасность или нужда, но желали обсуждать каждый случай, требовавший помощи, а также сохранять за собой свободу отказа или поддержки, а также иметь гарантии. Английское духовенство в карман за словом не лезло. Линкольнский епископ Роберт Гросстет отправился в Лион в 1250г. и прочитал перед Папой и кардиналами записку, которая стала знаменитой. Он описывал в ней бедствия, причиной которых была алчность римской курии. «Источником всего зла является римская церковь»,—заявил он перед высшими иерархами [4, 322—325]. Английская церковь отражала недовольство королем, которое накопилось в английском обществе. Терпение англичан истощилось в 1258г., когда ко всем невзгодами добавились неурожай и голод. Генрих III потребовал налог для Папы Римского, равный трети всего движимого и недвижимого имущества. Бароны съехались при оружии в сопровождении своих вооруженных отрядов в Оксфорд, заставили короля принять Оксфордские провизии, установили баронское правление, избрав совет 15-ти баронов при короле, выдворили французских придворных из Англии и т.д. Совет 15-ти баронов управлял страной с июля 1258г. по октябрь 1259г. и проводил узкосословную политику. И в это время вновь заявили о себе как об одной из общественных сил рыцари и горожане, выступившие в 1259г. со своими требованиями. В октябре 1259г. они при поддержке части баронов заставили короля принять Вестминстерские провизии, отражавшие интересы не только рыцарей и горожан, но и верхушки свободных крестьян, т.е. зажиточная часть крестьянства стала политически активной силой. В этот документ были включены меры для пресечения злоупотреблений чиновников, защиты держателей от произвола феодалов и феодальных судов. Потерпевшие получили право подавать жалобы судьям для расследования дел присяжными. Естественно, бароны в целом воспротивились требованиям рыцарей, горожан и свободных крестьян. Генрих III решил этим воспользоваться, и в 1264г. началась гражданская война. Войско антикоролевских сил состояло из рыцарей, горожан, моряков пяти портов, студентов Оксфордского университета, свободных крестьян и отдельных баронов. В мае 1264г. король и его сын попали в плен, и начался 15-месячный протекторат Симона де Монфора. Он и созвал в 1265г. парламент, в котором были представлены рыцарство и города. Помимо баронов, поддержавших восстание, в него вошли высшее духовенство, по два рыцаря из каждого графства и по два горожанина от каждого крупного города Англии [1, 62]. Активное и организованное участие крестьянства и городских ремесленников, особенно лондонских, в восстании напугало баронов, которые, поддержав короля, разбили восставших в битве 4 августа 1265г. Но ни Генрих III, ни его преемник Эдуард I не уничтожили парламент, так как попытки короля собирать налоги без согласия парламента поставили страну на грань новой гражданской войны. В то время в английском обществе сформировалась идея о том, что права монарха должны быть ограничены. Королевский судья Брактон во второй половине XIII в . провозгласил, что закон делает короля, и нет короля там, где царствует произвол, а не закон [4, 313]. После 1265г. парламент созывался нерегулярно, состав его менялся раз от раза. Наконец, король Эдуард I созвал в 1295г. парламент по образцу 1265г. («Образцовый парламент»), а в 1297г. издал «Подтверждение хартии», в которой заявлялось, что ни один налог не будет взиматься без согласия парламента, т.е. налоги разрешались королю рыцарями, баронами, духовенством и горожанами. Парламент не только отражал расстановку общественных сил того времени, но и являлся свидетельством политической деятельности всех английских сословий. Эдуард I пошел на эти шаги, потому что они позволили ему укрепиться за счет ослабления баронов при опоре на рыцарей и горожан, причем он не пренебрегал экономическими интересами баронов, а только теснил их политически и был осторожен в наступлении на церковь. Соотношение сил в парламенте определило путь последующего развития Англии [1, 63].
|
