С наступлением ночи, будучи в двух лигах от короля, император расположился для ночлега в своем шатре. На следующий день, в девятом часу, король выдвинулся со своими лошадьми. Недалеко он нашел несколько греков, разместившихся со своими роскошными флагами в масличной роще. Король тотчас бросился преследовать беглецов. Поскольку наших лошадей, на самом деле, укачивало в море в течение месяца, и они все время стояли, многие из них были растревожены. Наши люди, поэтому, пожалели лошадей и преследовали неприятели довольно сдержанно, пока [не обнаружили] выгодную позицию, [откуда] они следили за армией императора, которая провела ночь в ближайшей долине. Затем, когда греки увидели их, наши люди прекратили преследование и сделали привал. Греки начали шуметь. С ропотом и криком они бросали мерзкие для слуха  оскорбления  нашим людям. Император был разбужен этим шумом от сна. Он взобрался на лошадь и со своей армией  медленно двинулся мимо нас, вплоть до соседней возвышенности, дабы увидеть, что он может сделать исходя из расположения армий…
Король имел с собой, в данный момент, только около пятидесяти рыцарей. Он, только укрепился от их [киприотов] страха. Пустив свою лошадь шагом, он быстро атаковал врага. Он прорвал вражескую многолюдную линию сопротивления, атакой насквозь. Он сражался то с одной группой, то с другой, и вскоре рассеял их всех....
Император усомнился в храбрости наших людей и бегстве людей своих. Когда же он увидел что остался один, он пришпорил свою лошадь и поспешно бежал в горы. Король был поражен [красотой] императорского флага, и велел [этот] благородный и замечательный флаг сохранить для себя. Наши рыцари преследовали спасающихся бегством греков [настигая их] так близко как было возможно, на протяжении двух миль. Затем они возвратились мирно к нашим рубежам, замедляя свою скорость по мере отхода. Люди вернулись к грабежу, и унесли с собой множество трофеев: оружие, дорогие одеяния из шелка, и даже императорские шатры; вместе с этим получили они, в том числе золотые и серебряные сосуды, императорское ложе  с его отборной обстановкой, и всей его меблировкой, его [императора] личные шлемы, нагрудники, и мечи. Они также взяли множество трофеев в стадах и упряжках: быков и коров, коз и овец, благородных кобыл и жеребят, жирных свиней, и домашнюю птицу. Они нашли, к тому же, отборные вина и огромное количество провизии и они взяли в плен армию, состоящую из несметного множества людей. Они взяли и впрямь столько, что вынуждены были оставить грабежи из-за великого множества [пленных] людей.
Что можно более сказать? По причине великого изобилия трофеев, желание было пресыщено, и никто не обращал внимания ни на какой дар, невзирая на то, сколько ценности тот мог прибавить к его собственной обильной поклаже.
Когда все эти дела были завершены, король провозгласил указ, голосом, как городской глашатай. Он издал декрет о том, что весь бедный миролюбивый люд может прибыть, и проехать  беспрепятственно мимо его людей, и что они могут радоваться, поскольку  их свобода сохранена. Любой, кто рассматривает короля как врага должен остерегаться, как бы не впасть в руки его или  его людей. Он провозгласил, что покажет себя врагом  тем, кто объявится его врагом и что он  будет [относится] к каждому из них так, как они будут [относится] к нему.
Великое множество людей позже собирались вместе к королю или к его армии, а император после этого укрылся в чрезвычайно укрепленном замке, называемом Никосия, где он был смущен и печален оттого, что он не смог достигнуть желаемого…
[После того, как остальной флот Ричарда прибыл к Кипру, император и Ричард встретились, и договорился о мирных условиях. Однако,] следующей ночью, император поспешно бежал, под прикрытием ночной темноты и [ускакал] на своей наилучшей гнедой кобыле. Он бежал оттуда, побуждаемый одним из своих лживых рыцарей, человеком, именуемым Паган из Хайфы. Этот рыцарь объявил, что король Ричард предложил напасть на императора и заковать его в цепи этой ночью. Император сильно встревожился этим и, оставив свои шатры, своих лучших военных лошадей, и всю свою одежду, он бежал в начале ночи к городу Фамагуста.
Услышав это, король, вначале последовал за ним на своих галерах, объявив, что император нарушил свое слово и является клятвопреступником. Король дал отряду Ги [де Лузиньяна] задачу провести армию сухопутным путем к Фамагусте. Сам же король прибыл туда на третий день и нашел эти [места] обезлюдевшими.
Император понимал, что для него не безопасно быть осажденным, поскольку запершись [в замке] он не сможет бежать. Поэтому, он скрылся в стороне [от дороги], в лесистой местности так, чтобы иметь возможность напасть на наших людей, когда те будут проходить мимо. Король Ричард, приехав в Фамагусту на своих галерах, приказал сторожить морской порт очень внимательно, дабы император мог бы быть пойман, если попробует спасаться бегством.
В то время, пока они там ожидали три дня, епископ Бове и Дрого из Мерло (знаменитый и благородный человек из владений короля Франции) приехали как посланники к королю Ричарду. Они понуждали его скорее плыть в Акру, заявляя, что, король Франции не собирается атаковать город пока не прибудет Ричард…
Король не обратил никакого внимания [на слова этих] посланников и двинул свою армию к Никосии. Каждый человек нес необходимый ему провиант, [поскольку] область эта была пустынной.