Названием Табор массив Таб обязан первым христианам, явившимся в этот край, а именно еретикам-присциллианам. Испанский епископ Присциллиан исповедовал учение, близкое к манихейству и пантеизму. По приказу римского императора Максима ему в 385г. в Трире отрубили голову. Ученики его, изгнанные за Пиренеи, обосновались в горах Таб, обратив в свою веру местных друидов. Воспоминание о них, несмотря на давность, сохранилось, подтверждением чему служит ближайший к Монсегюру лес, именуемый лесом Присциллиан.
От храма Абелио и Белиссены, если таковой действительно высился на горе Монсегюр, следов не осталось. На месте его вестготы, более ста лет господствовавшие на просторах от Луары до Толедо, возвели крепость, которая тоже не сохранилась; возможно, она была разрушена арабами или грозными франками Карла Мартелла; возможно также, что она просто рухнула под гнетом времени или же от молнии, которые нередко бьют в эту вершину. Во всяком случае, к началу XIII века от крепости вестготов не осталось и следа, и в 1204г. замок Монсегюр был выстроен заново, каким мы видим его сегодня, глядя на сохранившиеся до наших дней руины. Выстроили его по приказу катаров. Из протокола допроса инквизиторов: Рамон де Перелла признает, что по настоянию и просьбам Раймона де Белиссена, Раймона де Бласко и прочих еретиков он выстроил новый замок на вершине Монсегюра, ибо прежний окончательно разрушился. 3амок было поручено отстроить архитектору по имени Арно де Бакаллариа, сеньору де Виллар.
Единственным преимуществом Монсегюра явлется его расположение на вершине обрывистой скалы, однако таких неприступных замков в Окситании было немало, например Керибюс, стоящий на еще более неприступной скале, не говоря уж об иных крепостях. Во всем же остальном Монсегюр не имеет никаких стратегических преимуществ, скорее, наоборот: вполне можно утверждать, что если в задачу его строителей входило соорудить неприступный замок, то они с ней не справились, совершив слишком много ошибок.
Ширина ворот составляет 1 м 95 см, высота — 3 м 25 см, они огромные и монументальные; эти ворота — одни из самых больших ворот, других таких не найдешь в военных крепостях региона. Еще одна ошибка — ворота располагались в самой нижней и легкодоступной точке, не были снабжены подъемной решеткой и не имели машикулей, барбакана и надвратных башен. В противоположной стене имеются вторые ворота, почти такие же большие, как первые. Зная, что в средние века нападающие проникали в замок в основном через ворота, непонятно, как можно было проявить подобную неосмотрительность.
Эта ошибка была не единственной: стены имеют высоту всего 3 м 50 см, три из них вообще лишены зубцов; на четвертой, восточной стене зубцов также не сохранилось, однако следы их можно разглядеть; донжон слишком низкий, небольших размеров и далеко выступает над стеной, что делает его уязвимым для камнеметных машин; две или три внутренние лестницы, ведущие на дорожку для часовых, узкие, почти вертикальные, очень неудобны и практически не приспособлены для передвижений вооруженных воинов во время атаки; наконец, оставшееся пространство на вершине скалы не было использовано для постройки внешних укреплений. На восточной оконечности есть небольшая естественная эспланада, где вполне можно было построить оборонительные сооружения, в этом случае епископ Дюран не смог бы установить там свой грозный камнемет. Но архитектор Монсегюра Арно де Бакаллариа был учеником самого известного во всей Окситании военного инженера Эко де Линара. Поэтому подобные недочеты, сразу бросающиеся в глаза, кажутся совершенно необъяснимыми,
Зная, что замок Монсегюр возводился по просьбе катарского духовенства и строился согласно их требованиям, мы, глядя сегодня на то, что осталось от некогда могущественной крепости, можем с полным правом задаться вопросом: а не предназначался ли этот замок для иных, не военных целей, кои и требовали иных конструктивных решений? Мысль эта кажется тем более вероятной, что постройка, несмотря на непригодность для оборонительных целей, выполнена тщательно и искусно.
По своему плану замок Монсегюр разительно отличается от всех известных нам крепостей. Стена, окружающая его, имеет форму пятиугольника, его стороны сильно вытянуты, а к самой короткой стороне примыкает донжон прямоугольной формы. Весь комплекс построек поразительно напоминает то ли корабль, то ли саркофаг. Столь необычная форма бросается в глаза, когда смотришь на Монсегюр в иллюминатор самолета. Таким образом, планиметрия Монсегюра заставляет думать не о военной крепости, а скорее о культовом сооружении, разумеется, сильно отличающемся от традиционных храмов, но обладающем своей собственной символикой. В самом деле, христианская церковь с нефом напоминает корабль. Но между кораблем и саркофагом имеется символическая связь, обнаруженная задолго до возникновения христианства. Египет, а затем греко-римский античный мир представляли себе переход из мира живых в мир мертвых как переправу через реку в лодке, например, переправу через Стикс и Ахеронт на борту лодки Харона, перевозчика мертвых в подземном царстве.
Что же касается квадрата и пятиугольника, эти фигуры во все времена имели символическое оккультное значение в математике, так как первый может порождать второй, исходя из определенных пропорций Золотого Числа. В самом деле, прямоугольник, обладающий пропорциями Золотого Сечения, порождает пятиконечную звезду, или пентаграмму, которая, в свою очередь, порождает пятиугольник, и так до бесконечности. Это чудесное свойство получило множество интерпретаций.
|
