Предыдущая    Начало    Следующая

Франко Кардини
Конный воин в «темные века» (6 – 9 вв.)
стр. 5

принадлежности к своему племени, соединяясь в группы по родству крови и дружеским узам. Поэтому нередко случается так, что, потеряв друга в бою, они все вместе, презирая опасность, обрушиваются на врага, чтобы отомстить за своего товарища. Их боевые построения имеют некий порядок, но атакуют они, и пешие и конные, в безудержном порыве, бесстрашно бросаясь на противника, словно каждый из них действует в одиночку. Они не подчиняются приказам своих командиров и не обращают на них внимания, пренебрегая при этом соображениями выгоды и мерами безопасности. Они с презрением относятся ко всяким планам, особенно в кавалерии, разрабатываемым применительно к тому или иному этапу сражения. Их легко подкупить деньгами, потому что они жадны до денег. Преследования и несчастья выбивают их из колеи. Сколь смелы и бесстрашны их души, столь тела их мнительны и не способны переносить физические страдания. Их мучает чрезмерная жара, холод, дождь, скудная пища, особенно отсутствие вина. Всякая отсрочка сражения для них невыносима. В конных сражениях они испытывают затруднения, оказавшись в труднодоступном месте с буйной растительностью, но легко справляются с засадами, подстерегающими их на флангах и с тыла. Однако они ничуть не беспокоятся о том, чтобы принять меры безопасности и выслать разведку. Их можно легко разогнать, используя прием ложного бегства либо неожиданной вольтижировки. Нередко они оказываются в весьма затруднительном положении, если принуждены иметь дело с ночной атакой конных лучников, так как лагеря свои устраивают не кучно, а рассредоточенно. Сражаясь с ними, необходимо прежде всего попытаться кружным путем войти с ними в соприкосновение на открытом пространстве, затем нанести ряд неожиданных атак в каком-нибудь одном направлении, используя при этом отвлекающие вылазки на других направлениях. Необходимо откладывать как можно дольше начало решительного наступления, обманывать, выказывая мнимое намерение приступить к переговорам, чтобы охладить их боевой пыл либо отсутствием провианта, либо вынужденным пребыванием на жаре или морозе». Правда, к такого рода текстам следует относиться с большой осторожностью. Все, что сказано здесь о военных обычаях германцев, уж слишком напоминает суждения Цезаря, Тацита и Марцеллина и, быть может, является хотя бы частичным, но повторением классики, а не самостоятельным мнением автора. Что касается недисциплинированности германцев, то она, действительно, предвосхищает отсутствие дисциплины в рыцарских армиях будущих столетий. Однако к этому факту также необходимо отнестись с известной долей осторожности. В свое время сложилось даже целое направление в науке, которое в основу своих изысканий поставило именно недисциплинированность сначала германцев, а затем рыцарей. В настоящее время подобные суждения не вызывают особого доверия. Нам следует также учитывать тот факт, что псевдо-Маврикий является автором, чья точка зрения сформировалась под влиянием римской традиции, перекочевавшей в Византию. Согласно этой традиции, дисциплина и моральный дух армии являются в определенных трудных обстоятельствах главными в системе военных ценностей. «Белокурые народы» пользовались иной системой ценностей. У них, если угодно, была иная дисциплина, иные технические и моральные ресурсы. Одним словом, они иначе относились к войне. Тем не менее с точки зрения «предрыцарского времени», которое нас более всего здесь занимает, описанная псевдо-Маврикием ситуация не может не вызывать интереса. Ведь именно к рыцарским доблестям, которые сделаются популярными благодаря «песням о деяниях», относятся свободолюбие, смелость, пренебрегающая соображениями безопасности, чувство семейной и дружинной солидарности, обязанность воздавать местью за смерть погибшего товарища, презрение к трусости и смерти. Столь же рыцарскими являются и «недостатки», которые дадут о себе знать спустя целые столетия: неосторожность, чрезмерный пафос, чередование эйфории, бешенства с упадком настроения, неспособность переносить физические лишения в сочетании с неумеренностью, жаждой обогащения, являвшейся обратной стороной, как хорошо известно этнографам, цивилизованности, при которой общественные отношения строятся на «культуре дарения», и, наконец, переоценка физической силы в ущерб тактическому маневрированию. Целые поколения авторов, особенно живших в XII—XIII вв., приложили немало усилий, чтобы пропагандировать куртуазный идеал «меры», восходящий к учению Аристотеля и Цицерона, вывести на первый план значимость таких жизненно важных добродетелей, как осмотрительность и умеренность. Им так хотелось преодолеть «недостатки» рыцарского сословия. Однако все труды их оказались напрасными. В рассказе псевдо-Маврикия содержится одно немаловажное указание. Прежде всего, оказывается, «белокурые народы» в отличие от восточных врагов Византии еще не до конца и не во всем стали Reiterkrieger. Стоило представиться случаю, как они тотчас сходили с коня и сражались с пехотинцами. Кроме того, даже сидя верхом на боевом коне, они отказывались подражать одному важному тактическому приему восточных конных воинов — ложному бегству под прикрытием лучников. Говоря о римлянах и парфянах, мы уже имели случай заметить, что эффективность кавалерии и тогда зависела во многом от того, насколько прочным было взаимодействие между тяжелой и легкой кавалерией, что глубокая атака катафрактиев становилась тем эффективней, чем надежнее было прикрытие лучников. Псевдо-Маврикий указывает: их оружие — копья, короткие мечи, щиты. Даже допустив, что здесь имелся пропуск и не были упомянуты другие виды оружия, отсутствие лука, игравшего столь значительную роль в византийской армии,— факт

Предыдущая    Начало    Следующая

* * *