В XI в. еще не совсем заглохла страсть к передвижениям,
составлявшая как бы последние отголоски великого переселения народов (норманны,
их передвижения). Утверждение феодального строя создавало в рыцарском
классе значительный контингент лиц, не находивших на родине приложения
своим силам (напр., младшие члены баронских семей) и готовых идти туда,
где была надежда найти что-нибудь лучшее. Тягостные социально-экономические
условия увлекали в крестовые П. множество людей из низших слоев общества.
В некоторых странах Запада (напр., во Франции, которая и давала наибольший
контингент крестоносцев) в XI в. положение народных масс стало еще более
невыносимым вследствие целого ряда стихийных бедствий: наводнений, неурожаев,
повальных болезней. Богатые торговые города Италии готовы были поддерживать
крестоносные предприятия в надежде на значительные торговые выгоды от
утверждения христиан на Востоке. Папство, только что усилившее аскетической
реформой свой нравственный авторитет на всем Западе и усвоившее себе идею
единого Божьего царства на земле, не могло не откликнуться на призыв,
обращенный к нему из Константинополя, в надежде стать во главе движения
и, может быть, получить духовную власть на Востоке. Наконец, западные
христиане давно были возбуждены против мусульман борьбой с ними в Испании,
Италии и Сицилии; для всей южной Европы мусульмане были хорошо знакомым,
наследственным врагом. Все это способствовало успеху обращения Алексея
Комнина, который уже около 1089 г. находился в сношениях с папой Урбаном
II и готов был, по-видимому, положить конец церковному раздору, чтобы
получить помощь от латинского Запада. Зашла речь о соборе в Константитинополе
для этой цели; папа освободил Алексея от отлучения, до тех пор лежавшего
на нем, как на схизматике. Когда в 1091 г. папа находился в Кампании,
при нем были послы Алексея. В марте 1095 г. папа еще раз выслушал послов
Алексея (на соборе в Пиаченце), а осенью того же года был созван собор
в Клермоне (во Франции, в Оверни). В уме папы Урбана II мысль о помощи
Византии приняла ту форму, которая особенно должна была прийтись по душе
массам. В речи, которую он произнес в Клермоне, политический элемент был
отодвинут на задний план перед элементом религиозным: Урбан II проповедовал
поход для освобождения от неверных Святой Земли и Гроба Господня. Речь
папы в Клермоне (24 ноября 1095) имела громадный успех: многие тут же
дали обет идти против неверных и нашили себе на плечо кресты, отчего и
получили название "крестоносцев", а П. — "крестовых".
Так дан был толчок движению, которому суждено было остановиться лишь два
столетия спустя. Пока на Западе зрела мысль о крестовом П., император
Алексей освободился от опасности, вынудившей его искать помощи на Западе.
В 1091 г. он истребил печенежскую орду, при помощи половецких ханов Тугоркана
и Боняка; морское предприятие Чахи также кончилось неудачно (Чаха вскоре
был убит по приказанию никейского султана). Наконец, Алексею удалось в
1094—95 гг. освободиться и от опасности, грозившей ему со стороны его
недавних союзников — половцев. Непосредственная опасность для Византии
прошла как раз в то время, как с Запада стали прибывать массы первых крестоносцев,
на которые Алексей смотрел теперь с тревогой. Помощь Запада принимала
слишком широкие размеры; она могла грозить самой Византии, ввиду вражды
между латинским Западом и греческим Востоком. Проповедь крестового П.
имела на Западе необыкновенный успех. — Во главе движения стала церковь:
папа назначил своим легатом при крестоносном войске епископа Адемара пюиского,
который одним из первых принял в Клермоне крест. Принявшие крест, как
пилигримы, принимались церковью под ее покровительство. Кредиторы не могли
требовать с них долгов во время их путешествия; захватывавшие их имущество
отлучались от церкви; всем крестоносцам, которые шли в Св. Землю, побуждаемые
к тому благочестием, а не стремлением к приобретению почестей или богатства,
отпускались грехи. Уже зимой с 1095 на 1096 год собрались большие массы
плохо или почти вовсе не вооруженных крестоносцев из беднейших классов.
Во главе их стали Петр Пустынник (см.) и Вальтер Голяк (Готье-нищий, см.).
Часть этой толпы достигла Константинополя, но многие погибли ранее. Греки
переправили крестоносцев в Азию, где они почти все были истреблены сельджуками.
Несколько позднее начался настоящий 1-й крестовый поход. Во главе многочисленного
и хорошо вооруженного ополчения находились Раймунд, граф Тулузский (он
вел войска из южной Франции и к нему примкнул папский легат), Гуго Вермандуа
(брат французского короля Филиппа I), граф Стефан Блуасский и Шартрский,
герцог Роберт Нормандский, граф Роберт П Фландрский, Готфрид Бульонский,
герцог Нижней Лотарингии, с братьями Евстахием и Балдуином и племянником
Балдуином Младшим, наконец Боэмунд Тарентский (сын Роберта Гвискара),
с племянником Танкредом. Число крестоносцев, собравшихся разными путями
в Константинополе, доходило, вероятно, тысяч до 300. В Константинополе
большая часть крестоносных вождей признали свои будущие завоевания, как
части восточной империи, в ленной зависимости от Алексея и дали ему соответствующую
присягу. Алексею было нелегко добиться этого: он был вынужден даже прибегнуть
к вооруженной силе (так он принудил к присяге Готфрида Бульонского).
В апреле 1097 г. крестоносцы перешли Босфор. Вскоре византийцам сдалась
Никея, а 1 июля крестоносцы разбили при Дорилее султана Килидж-Арслана
и этим проложили себе путь через Малую Азию. Двигаясь далее, крестоносцы
нашли себе драгоценных союзников против турок в князьях Малой Армении,
которых они стали всячески поддерживать. Балдуин, отделившись от главного
войска,
|
