Император Мануил I к тому времени уже умер. Кроме того, новая женщина всегда кажется мужчине лучше прежней. В апреле 1187 г. он отослал свою жену Евдоксию и вступил в незаконный брак с Аньес. В брачном договоре с нею отсутствуют какие-либо упоминания о предыдущем браке Гильема, и объявляется, что этот брак заключается ради потомства мужского пола. Церковь нашла подобный способ бесцеремонным, а основание — недостаточным. Епископ Магелонский Жан де Монлор обратился с жалобой к папе Римскому Виктору III (1086-1087), который приказал сеньору Монпелье под страхом отлучения вновь принять Евдоксию. Гильем упорствовал, и Евдоксия, смирившись, в тридцать семь лет ушла в Аньянский бенедиктинский монастырь, где умерла около 1203 г.
Фолькет Марсельский, автор девятнадцати поэм, посвященных преимущественно ей, «этой царице всякой доблести, вежливости и ума», написал план-элегию:
…
Когда вместо пенья стон
Звучит – пусть песня молчит:
Может, отказ облегчит
Столь тягостный мне урон
Теперь, когда нет
Императрицы, чей свет
Юностью в высях зажжен;
Не опустей ее трон,
Давно уж провал
Ждал бы глупцов-прилипал.
Папа Целестин III (1191-1198), наконец, выносит в 1194 г. канонический приговор, аннулирующий брак с Аньес. Несмотря на папский интердикт, она продолжает править. Целестин уходит, а его преемник Иннокентий III (1198-1216), более расположенный к сеньору Монпелье, врагу альбигойцев и ереси, вместо того, чтобы строго наказать, берет его под свое покровительство. Демонстрируя ортодоксальность, Гильем VIII, вне сомнений, надеялся, что папа закроет глаза на его незаконный союз с Аньес и признает его сына законным. Иннокентий, в самом деле, подождал до 1202 г., до смерти Гильема, чтобы окончательно осудить то, чего Церковь допускать не могла.
И вот теперь на сцену выходит Мари (Мария). Ее мачеха Аньес родила троих сыновей: Гильема, Бургунье и Бернарта Гильема, поэтому отец поспешил избавиться от законной наследницы. Поспешность его была столь велика, что Гильем выдал дочь замуж в возрасте девяти-десяти лет за соседа и своего хорошего приятеля виконта Марселя Раймона Жоффрея или Барраля I де Бо, разведенного с первой женой Азалаис (Аделаидой) де Порселье (после 1201).
Барраль происходил из семьи сильнейших феодальных фамилий юга Франции, владевших замком Ле Бо в горах Прованса, десятками городов и возводивших родословную к волхву Балтазару, пробужденному звездой Рождества. Поэтому, они имели на гербе шестнадцатилучевую серебряную звезду на черном поле и девиз: «Орлиный род не знает вассалитета». Владетели Ле Бо не носили титула, но были так сильны, что на протяжении нескольких столетий похвалялись силою и независимостью перед графами Прованса.
С 1174 г., после смерти знаменитого трубадура Раймбаута III (1147-1173), сеньора Ауренги и Кортенсона, семья Ле Бо унаследовала графство Ауренга (Оранж) и куртуазные традиции этого рода.
При заключении этого брака, как и следовало ожидать, отец потребовал у Мари отказа от наследования графства. Богатый торговый город-порт Марсель расположен достаточно близко от Монпелье на средиземноморском побережье Лионского залива, и девочка попала в родную среду куртуазного поклонения Прекрасной Даме, где короновали певцов любви коронами из павлиньих перьев".
При заключении этого брака, как и следовало ожидать, отец потребовал у Мари отказа от наследования графства. Богатый торговый город-порт Марсель расположен достаточно близко от Монпелье на средиземноморском побережье Лионского залива, и девочка попала в родную среду куртуазного поклонения Прекрасной Даме. Барраль де Бо наравне с другими южно-французскими сеньорами оказывал покровительство многим трубадурам и жонглерам Окситании и Лангедока.
Трубадур Раймбаут де Вакейрас в шутку упомянул и его:
…
И Барраль из Марселя
Не думал пасть.
Был скакун его в теле,
Каурая масть,
Всех проворнее в деле.
Крепкую снасть
Ловцы сплести успели,
Решив напасть,
Когда был он у цели.
Эн Барраль клясть
Начал тех, что посмели
Лошадь украсть.
Но над ней неужели
Вернет он власть,
Вновь поймав еле-еле?
Как и отец Мари, Раймон Жоффрей (Барраль) покровительствовал Пейре Видалю, причем это покровительство перешло в горячую дружбу- побратимство, потому что у них был общий сеньяль «Эн Райньер» («Господин, излучающий свет»
…
Сеньора Вьерна, Милость Монпелье,
И эн Райньер, любите шевалье,
Чтоб славил он Творца своей хвалой.
