коде они в нем пребывают ), брак вовсе запрещается на основании церковных постановлена 2). предюбодеяние (Вас. Вел. 18, 19, 50). Гражданские византийские законы также запрещали браки монашествующим под опасением тяжких наказаний (Νον. 5, сар. 8, Nom. IX, 29). Впрочем брак с монахом или монахиней до ИУ века не подлежал прекращению. Киприан Карфагенский говорит в одном из своих писем: "Если (некоторые) посвятили себя Христу, то должны пребывать целомудренными и чистыми, без всякой фальши и с твердостью и постоянством ждать награды девства. Если же не хотят более оставаться в этом состоянии или не могут, то лучше пусть вступают в брак, чем впадать им в огонь от своих согрешений" (Кипр, послан, к Пом.). Св. Василий Великий в 18 правиле свидетельствует, что отцы относились к таким бракам кротко, снисходя к немощи поползнувшихся. Но сам он, смотря на такой брак, как на прелюбодеяние, прямо говорит, что не прежде должно принимать во общение поемшего деву, посвященную Богу, разве когда престанет от греха. То же выражает и 16 правило Халкидонскагф собора, подвергающее монаха, вступившего в брак, лишению церковного общения. После того как эта практика вошла в силу, мопашествующий по разлучении от брачного сожития возвращался, иногда при помощи полиции, в монастырь, где и был (Iuetin. Novel. 123, сар. 15 et 42). Лицо, вступившее в незаконный брак с монахом или монахиней, по разлучении от сожития, подвергалось церковной епитимии наравне с монашествующим, а по исполнении её не лишалось права вступить в законный брак. ) Св. Церковь не только для священников, но и для всех христиан совершенным признает один брак (сн. 4 прим. к 1200 стр.); посему совершенно справедливо Церковь требует, чтобы брак священника был преимущественно совершенный, а не такой, какой и в мирянах признается несовершенством (Собр. мн., ИУ т., 521-522 стр.). См. также выше, 4 прим. к 1026 стр. и 3 прим. к 1193 стр.-Церковно-служители, вступающие обыкновенно в первый брак после посвящения в стихарь, в случае второбра-чия, по установившемуся обычаю, лишаются права ношения стихаря (сн. выше, 1 прим. на 783 стр.); третий же брак для них считается возможным только под условием предварительного увольнения из духовного звания (см. Ц. Вед. 1896, 16, 1898, 50; подр. см. Пенз. Е. В. 1886, 4). 2) По церковным правилам священник, диакон, тнодиакон, а тем более, конечно, епископ, не могут вступать в брак после принятия сана (Ап., 26; Неок., 1; Трул., 3, 6), что было подтверждено со времени Юстиниана и гражданскими законами (Cod. 1, 3, 45). В случае заключения такого брака, он подлежал уничтожению, как незаконный (см. св. Василия Вел., 6, VI, 3). Имп. Юстиниан в своем постановлении от 18 октября 530 г. выражается о подобных браках таким образом: "так как такие браки не позволяются по церковным правилам, то повелеваем, чтобы они были запрещены и нашими законами, — чтобы дети, которые будут рождены в таком противозаконном браке, не считались рожденными в браке, но разделяли срам своего происхождения, чтобы они признавались совершенно бесправными, не могущими ни наследовать, ни получать подарков от своих отцов, ни лично, ни чрез посредство других, напр., матерей" (Cod. 1, 3, 45). Юстинианов закон должен был утратить свою силу после (79) новеллы имп. Льва Философа, определившего, чтобы клирик, сочетав-пгийся браком после рукоположения, был лишаем священного сана, но не исключался из клира и вообще не 'был удаляем от церковных служение, отправлению которых не препятствует второбрачие. Церковные канонисты XII в. свидетельствуют, что в их время употреблялся закон Льва Философа, а не имп. Юстиниана (Вальс, толк, на Ном. IX, гл. 29), хотя сами они держатся той мысли, что всякий незаконный брак клирика, но удалении его от священнослужения, не может сделаться действительным, на основании коренного положения греко-римского права, по которому то, что не имело законной силы в своем начале, не может приобрести её впоследствии, но устранении препятствий, отнимавших эту силу. Вальсамон утверждает даже, что брак священных лиц не может быть законным и в том случае, если они вступили в него уже по спятим с себя духовной одежды (толк. 44 пр. Насил.). Но в практике греческой Церкви и в позднейшее время не требовалось уничтожения брака, заключенного священным лицом во время пребывания в сане. Какова была практика русской Церкви в первое время, — сказать трудно по недостатку свидетельств. В церковной практике, начиная с XVI в., делали различие между браком священных лиц до снятия сана и браком по снятии сана. Последний брак считался позволительным. Но поелику не было на этот счет прямого и ясного правила, то практика была нетверда. Московский собор 1667 г. признал возможным держаться практики, установленной законом Льва Философа, т.е. не препятствовать священникам и диаконам, женившимся во второй раз, исправлять обязанности клириков по лишении священного сана, при чем брак их, конечно, оставался в силе (Соб. деян. гл. 7, в. 3). Петр I также признавал законность подобных браков. То же было и в практике прошедшего столетия (см. Кур. цер. права, проф. И. С. Вердникова, 98-101 стр.).-Подр. о второбрачии священнослужителей см. П. Вед. 1907, 8, 21, 22, 29. И. Действующие у нас постановления, допуская брак иностранца православного исповедания с русскою подданною того же исповеди