третье возражение. Если бы вторая речь Господа обнимала начальные девять стихов XL гл., то она была бы слишком кратка по сравнению с первой и не могла бы возбудить в иове сознания своего ничтожества и божественного всемогущества (XLII, 2). И наоборот, при совр'е-менном составе книги оно прекрасно подготовляется как замечанием ст. 2—з XLI гл, так и заключительными штрихами в описании крокодила (XLI, 26). Основания, по которым ученые,—Эйхгорн, Де-Ветте, Шрадер, Мейер, Эвальд, Дильман, Давидсон, Ренан и др , из новеших Лей, заподозривают подлинность речей Елиуя, следующия. и) Об Елиуе ни слова не говорится ни в ирологе, ни в эпилоге, и там и здесь упоминаются лишь три друга. Он выступает совсем неожиданно. В действительности, умолчание об Елиуе в прологе и ЭПИЛОГЕ не составляет доказательства, будто его не было с друзьями, будто данное лице вымышлено после и вставлено в книгу друсим пи-сателем. Елиуй был молод сравнительно с тремя друзьями и при-шел, по его собственным словам, не для того, чтобы говорить, а чтобы слушать речи старших (XXXII, 3—7). В виду этого писатель и умалчивает о нем до тех пор, пока не настала необходимость ввести и его в круг действия. Излишне упоминание об Елиуе и в эпилоге: он не был виновен за свои речи пред Богом и иовом. Божественный гнев простирается лишь на трех старших друзей (XLII, 7). 2) Речи Елиуя будто бы насильственно прерывают связь между последнею речью иова и речами иеговы. Вступление к этим по-следним необходимо предполагает, что иов говорил непосредственно пред Господомг и отрывочный конец его последней речи (XXXI, 38—40) обясняется только тем, что он вдруг был пре-рван иеговою. Но если речь Господа имеет непосредственное отно-шение к последней речи иова, а не к речам Елиуя, то это еще не говорить за то, что последния вставлены после. Бог вступает в разговор с иовом по его собственному желанию (XXXI, 35), а по тому и Его слова должны непосредственно относиться к последней речи страдальца. Притом же иов в продолжении речей Елиуя мол-чал, сообразно с чем оне и стоять совершенно отдельно, не так как речи первых трех друзей, из которых иов на каждую да-вал ответь. Смолкнувшого иова Бог и вызывает на ответ (XXXVIII, и). Не давтий огвета равному себе существу (XXXIII, 4—7) может ли он возражать Господу? Переход от речей Елиуя к речам иеговы вполне естествен и ясень. С внешней стороны он подготов-лен тем, что последняя речь Елиуя произносится пред наступле-нием грозы (XXXVII, 2—4), и вслед за этим в буре является Господь. Напрасно, наконец, и заявление, что речи иова не окончены, так что Господь прерывает их. Наоборот, его последняя защитительная речь относится ко всему ранее им сказанному о своей невинности, как скрепляющая, удостоверяющая письмо подпись;—она тоже 16 ТОЛКОВАЯ ВИВЛИЯ.