Библия и наука 381

можно, имели место народные волнения (истории об
этом ничего не известно, но этого нельзя исключить),
и можно думать, что в таком случае египтяне очеред
ной раз вторгались в страну, наводили порядок и затем
хвастливо запечатлевали сей победный факт на стелах
очередного фараона (именно так, по всей видимости,
появилось и единственное сохранившееся упоминание
такого рода — о побежденном «народе Израиль» на сте
ле фараона Мернептаха, примерно в 1200 г. до н. э.).
Не удивительно, что Египет воспринимался как злей
ший и сильнейший враг, как постоянная опасность; не
удивительно, что «антиегипетский мотив» пронизывает
весь текст J, в котором постоянно повторяется одна и
та же сказочная схема: вымышленные еврейские герои
(Иосиф, Моисей) побеждают египтян не числом, а уме
ньем, не силой, а хитростью. (Кстати, не исключено,
добавляют авторы, что в рассказе о службе Иосифа у
Потифара отразилась реальная история какого-нибудь
местного еврейского аристократа, сотрудничавшего с
египетским наместником в Палестине.)

Была и еще одна группа палестинского населения,
которая видела в египтянах постоянную угрозу. То
были «бедуинские» (по существу, те же еврейские) пас
тушеские племена, чьи владения сплошным кольцом
окружали нагорье. Собственно, и евреи-земледельцы,
утверждают авторы, первоначально были пастухами,
а их легендарный «праотец» Авраам — обычным «бе
дуинским» шейхов, такими же шейхами были и его
потомки. Имена типа Авраам, Ицхак, Яаков,- говорят
авторы, еще долго сохранялись среди тогдашних пас
тушеских племен, напоминая об общем происхождении
евреев-земледельцев и евреев-пастухов. Постепенно
среди тех и других сложилась традиция, возводящая это