1110 Сам же Артур, идти на врага в поход собираясь,
Препоручил Модреду блюсти и престол, и супругу,
Но, едва лишь молва принесла ему весть о бесчестье,
Он отложил о войне заботу, домой возвратился
И на племянника вдруг с многотысячным войском ударил,
1115 В бегство его обратил и заставил за морем скрыться.
Стал на чужбине тот муж с душою, полной измены,
Саксов к себе собирать и с вождем затеял сраженье,
В коем и пал: обмануло его язычников племя,
Хоть, полагаясь на них, и начал он трудное дело.
1120 О, истребленье мужей, о горе сердец материнских
По сыновьям, что тогда погибли в битвах кровавых!
Там же и сам король получил смертельную рану;
Край он покинул родной и, тобой за моря увезенный,
К нимфам попал во дворец, как ты мне рассказывал раньше.
1125 Тою порой сыновья Модреда, каждый желая
Власть получить для себя, пошли друг на друга войною. (93)
В распре взаимной брат губил сторонников брата,
Но восстал против них Константин, племянник Артура,
Рушил он города, избивал и мучил народы,
1130 После же, смерти предав обоих братьев жестокой,
Сам венец захватил и править стал над народом.
Мира, однако, и он не знал: на него ополчился
Родич его, Конан, поправ законы и право.
Он, умертвив короля, себе присвоил владенья, (94)
1135 Коими правит теперь, ни ума не являя, ни силы».
Так Мерлин говорил. Между тем пришли к нему слуги
И рассказали, что ключ между ближних гор у подножья
Новый пробился, излив прозрачную чистую воду,
Струи которой текут далеко по глубоким долинам
1140 И, виясь и журча, по густым лесам пробегают.
Шагом поспешным пошли взглянуть на новый источник
Оба они, и Мерлин, посмотрев, на траву опустился,
Стал и местность хвалить, и обильно текущую влагу,
И удивляться, что вдруг меж кустов эти струи забили.
1145 Вскоре вещий муж наклонился к ним, чувствуя жажду,
Вволю напился воды и виски окропил себе щедро;
Чуть лишь пошел по путям нутряным желудка и чрева
Жидкости светлой глоток и пары, что скопилися в теле,
Вмиг заставил осесть, как вернулся разум к Мерлину,
1150 Сразу опомнился он, и безумье покинуло душу.
Чувства, которые в нем пребывали в оцепененье
Долгие годы, сей миг пробудились, и здравый рассудок
Вновь обретя, стал прежним он вновь, как ни в чем не бывало,
Бога восславить спеша, обратил он взоры к светилам
1155 И произнес такие слова, благочестия полон:
«Царь, чьей волей тверда многозвездного неба громада,
Чьим изволеньем моря и суша, семя приявши,
Множат приплод и растят, и щедрым своим плодородьем
Пользу приносят и прок постоянный роду людскому,
1160 Кто помраченье ума прогнал и чувства вернул мне!
Отнятый сам у себя, словно дух, я ведал деянья
Прежних племен и предсказывать мог грядущие судьбы,
Знал я тайны вещей, мне пернатых полет был понятен,
Звезд блуждающий путь и движенья рыб постигал я.
1165 Мучило это меня и покой, что законом природы
Душам дарован людским, у меня отнимало все время.
Ныне в себя я пришел и движет вновь меня сила,
Коей дух от рожденья привык живить мое тело.
О небесный отец, коль тебе я столь многим обязан,
1170 То удостой же меня, чтоб тебя душою достойной
Мог прославлять и тебе возливать возлиянья, ликуя.
Щедро мне одному ниспослал ты помощь двойную,
Новому литься велев средь кустов источнику в дар мне:
Есть и вода у меня, которой не было прежде,
1175 И, лишь испивши ее, себе вернул я здоровье. (95)
Но откуда взялась, о любезный товарищ, та сила,
Через которую ключ, едва истек, возвратил мне
Снова меня самого, хоть и был не в себе я доселе?»
Молвил в ответ Тельгесин: «Богат устроитель вселенной:
1180 Реки он разделил на многие виды, даруя
Каждой силу свою, чтоб они помогали недужным.
В мире источники есть и озера и реки такие,
Что исцеляли не раз и многих от разных болезней.
Альбула мчит через Рим благотворные быстрые воды, (96 97)
1185 Что для раны любой лекарством служат надежным.
Ключ в Италии есть, Цицерона имя носящий: (98)
Если глаза повредить, он залечит всякую рану.
Есть в Эфиопском краю, говорят, стоячие воды, (99)
Лоснится кожа лица от них, словно смазана маслом.
1190 В Африке бьет источник один, именуемый Зема: (100)
Если испить из него, станет голос певучим и звонким.
Средь италийских озер от вина отвращает Клиторий. (101)
Кто из Хиосского пьет ключа, тот скоро зачахнет. (102)
Есть в Беотийской земле два ключа, как молва повествует:
1195 Память один из них отнимает, другой возвращает.
Есть еще озеро там с такой зловредной заразой,
Что разжигает оно неуемного жар любострастья.
Ключ Кизикский любовь прогоняет и вожделенье. (103)
Реки в Кампанском краю текут; говорят, что бесплодным, (104)
1200 Если воды их испить, возвращают они плодовитость;
Также еще говорят, что безумье они изгоняют.
Из Эфиопской земли бьет источник с красной водою:
Кто напьется ее, тот немедля разум теряет.
Медленный Ключ никогда, чтобы выкидыш был, не допустит.
1205 Два в Сицилии есть ключа: по природному свойству
Женам один плодовитость дает, другой отнимает.
Две фессалийских реки обладают обильною силой: (105)
Выпив воды из одной, чернеет овца, но белеет,
Ежели пьет из другой, а из двух — так становится пестрой.
1210 В Умбрии озеро есть Клитумн; про него повествуют, (106)
Будто огромных быков порой оно порождает.
От Реатинских болот у коней твердеют копыта (107)
Сразу, лишь только скакун по пескам зыбучим помчится.
Озеро есть со смолистой водой в Иудее; не может
1215 Тело в ней утонуть, пока его дух оживляет.
Наоборот, в Индийской земле, в болоте Сигенском (108)
Плавать не может ничто: все на дно уходит мгновенно.
Озеро есть, что Алоэ зовут: ничего в нем не тонет, (109)
Плавает поверху все, будь то даже свинец или камень.
1220 Вытолкнув камни наверх, их несут Марсидийские воды. (110)
Стикса поток, что бьет из скалы, убивает испивших:
Страшные свойства его Ахадия вся подтверждает. (111)
Про Идумейский родник говорят, что четырежды цвет свой (112)
Он с течением дней меняет по дивным законам.
1225 То в нем мутна вода, то в свои черед зеленеет,
То заалеет, как кровь, то бежит чиста и прекрасна.
Каждый из этих цветов Идумейский поток сохраняет,
Как говорят, из года в год по три месяца ровно.
Озеро есть Роготида: вода в нем становится горькой (113)
1230 Трижды за день, и трижды — на вкус приятной и пресной.
Ключ в Эпире таков, что факел, если погаснет, (114)
Вновь разгорается в нем и яркий свет посылает.
Ключ в Гарамантском краю весь день остается студеным, (115)
А по ночам до утра, напротив, кипит и дымится,
1235 Так погрузиться в него то жар, то холод мешает.
Много есть еще вод, что текут струею горячей:
Все получают тепло, когда через серу проходят
Или квасцы, ибо в них от огня есть целебная сила.
Этой и многими бог наделяет силами реки,
1240 Чтобы лечили они и больным возвращали здоровье,
Тем являя для нас, насколько могуча в природе
Благость творца, если он так прекрасно ее устрояет.
Также и этот поток по его промышленью целебен,
Думаю я, и лишь потому принести излеченье
1245 Мог он, едва из земли пробился новою влагой.
Только недавно она по глухим полостям под землею
Так же текла, как текут подземные многие воды,
Но на пути у нее, быть может, стала преградой
Или скала, иль земли обвалившейся тяжкая глыба,
1250 Вот почему она вспять, как думаю я, обратилась
И понемногу прошла сквозь почву, создавши источник.
Видел нередко ты сам, как, пробившись, снова уходят
Воды под землю и вновь свои затопляют пещеры».
Так рассуждали они, а меж тем разлетелся повсюду
1255 Слух, что новый в лесах Калидонских пробился источник
И, чуть испив из него, немедля муж исцелился,
Что обезумел давно и в этих долгие годы
Прожил дебрях лесных, как живут лишь дикие звери.
Вскоре вожди явились туда в окруженье знатнейших,
1260 Радуясь, что исцелен вещий муж нежданною влагой.
Тотчас его известив о делах государства подробно,
Стали просить, чтобы жезл он принял снова и правил
Вновь народом своим, как всегда, разумно и кротко.
Он им в ответ: «Не того мой, о юноши, возраст взыскует:
1265 К старости я уж клонюсь, и она так мне тело сковала,
Что от бессилья с трудом через поле могу перейти я.
В гордости, в радости я за долгий век мой довольно
Прожил отрадных дней, когда мне улыбалось обилье
Неисчислимых богатств, сверх меры накопленных мною.
1270 Дуб узловатый растет в лесу этом, мощный и крепкий,
Но и его до того довела все изъевшая старость,
Что изнутри он истлел, лишенный живительных соков.
Я же видал этот дуб, когда только начал расти он,
Видел и желудь, когда стряхнул его с ветки случайно
1275 Дятел, сидевший на ней,— а из желудя дуб этот вырос.
(Следующие два стиха искажены и смысл их восстановлению не поддается.)
……………………………………………………………
……………………………………………………………
Значит, я долго живу и меня уж давно отягчает
Старость гнетом своим; вновь занять я престол не желаю.
1280 В том, что дарит Калидон, где под кровом листвы я останусь,
Больше радости мне, чем во всех самоцветах индийских,
Больше, чем в золоте всем на брегах баснословного Тага, (116)
Чем в сицилийских хлебах или в лозах сладких Мефиды,
1285 Иль в городах, обнесенных стеной, или в замках высоких,
Или в блеске одежд, что от тирского снадобья рдеют. (117)
Не по душе мне ничто, коль оно из моих Калидонских
Рощ уведет меня прочь: их всего почитаю отрадней,
В них и закончу свой век, довольный травой и плодами:
1290 Благочестивым постом мою плоть я настолько очищу,
Что без срока смогу наслаждаться вечною жизнью».
Так говорил он; меж тем увидали знатные мужи
Длинный строй журавлей, в поднебесье летевших клином.
Видеть можно не раз, как они, не меняя порядка,
1295 Над берегами кружат, по отрядам построясь в эфире.
Глядя на них и дивясь, Мерлина друзья попросили
Им объяснить, почему только так эти птицы летают.
Вот что ответил Мерлин: «Как и все остальное, пернатых
Мира зиждитель, создав, наделил особой природой: (118)
1300 Это узнал я за долгие дни, в лесах обитая.
У журавлей такова их природа, что если по небу
Стаей большой пролетают они, мы видим нередко,
Как очертанье их строй сохраняет иль то, иль другое.
Криком одна из птиц им велит соблюдать свое место,
Чтоб налету в их рядах привычный порядок не сбился;
1306 Если охрипнет она, то другая ее заменяет.
Ночью они караул выставляют, и камешек держит
Сторож обычно в когтях, отогнать желая дремоту.
Если завидят кого, взлетают с криком внезапным.
Чем старее журавль, тем черней у него оперенье.
1311 Имя свое ради острых очей орлы получили, (119)
Ибо из всех, говорят, лишь они таким обладают
Зреньем, что солнечный свет выносят и взгляд не отводят.
Сами птенцов подставляют лучам, убедиться желая,
Не отвернется ли он, — чтобы не было выродков хилых.
1316 На неподвижных крылах паря высоко над морем,
Высмотреть могут они глубоко в пучине добычу;
Тут же спускаются вниз, рассекая стремительно воздух,
Чтобы схватить, как рожденье велит, плавучую рыбу.
Дивно сказать: не приняв в соитии семени мужа,
1321 Коршуна самка зачать и принесть потомство способна. (120)
Коршун, летя высоко, как орел, и клюв воздымая,
Даже из-за моря труп учуять может ноздрями
И, не гнушаясь, к нему подлетает на медленных крыльях,
Чтобы прожорливый зоб насытить желанной добычей.
1326 До ста лет он живет, сохраняя силу и крепость.
Аист, что, клювом стуча, только правду всегда предвещает
Так усердно птенцов, говорят, лелеет и холит,
Что у себя на груди вырывает догола перья.
Чуть наступает зима, улетает он, бурь избегая,
1331 И Азиатских краев достигает, ведомой вороной.
Если от старости он ослабеет, птенец его кормит
Столько же дней, сколько сам он птенца кормил, когда должно.
Всех, сколько есть их, затмит пернатых сладостью пенья
Лебедь в смертный свой час, мореходам любезная птица.
1336 В Гиперборейские он, говорят, уходит просторы (121)
Под полнозвучный напев оглашающей берег кифары.
Яйца страус кладет в песок и там оставляет,
Чтобы лежали в тепле: сидеть на них мать не желает,
Так что солнечный луч птенцов высиживать должен.
1341 Цапля, когда ее дождь и грозная буря пугают,
К тучам взлетает, чтоб так избежать непогоды опасной.
Вот почему говорят, что она предвещает ненастье,
Всякий раз, как ее мореходы за тучами видят.
В землях арабов живет всегда единственный феникс,
1346 Коему бог даровал возрождаться телом воскресшим.
Как состарится он, так летит туда, где сильнее
Солнечный жар, и собрав благовонья в огромную груду,
Свой погребальный костер разжигает взмахами крыльев,
И с высоты упадает в него, и дотла в нем сгорает.
1351 Тела сожженного прах порождает новую птицу,
И по такому всегда обновляется феникс закону.
Ветки коричных дерев на гнездо сбирает коричник,
Вьет же его он всегда на дубе самом высоком.
Люди оттуда его оперенными стрелами тщатся
1356 Сбить, ибо так добывают они на продажу корицу.
Птица морская есть, — называют ее зимородок, —
Ибо зимней порой она гнездо себе строит.
На семь дней, что она сидит на яйцах, стихают
Волны и ветры в морях, умолкают свирепые бури,
1361 Чтобы, пернатой служа, ей дать покой безмятежный.
Думают, что попугай человеческим голосом может
Членораздельно слова говорить, если люди не смотрят,
И средь веселых речей он то «здравствуй», то «радуйся» молвит.
Птица есть пеликан; птенцов она убивает
1366 И в сокрушенье потом три дня по убитым горюет,
После же клювом сама начинает терзать себе тело,
Жилы в груди отворив, изливает крови потоки,
Ею кропит птенцов и к жизни их возвращает.
Ежели жалобно вдруг закричат Диомедовы птицы, (122)
1371 Словно бы плача над кем, то считают, что это пророчит
Скорую смерть королю иль большую беду королевству.
Если увидят кого, немедля они различают,
Грек или варвар идет; если грек, то с хлопаньем крыльев
Радостным близко к нему подойдут и ликуют, ласкаясь;
1376 Всех остальных обойдут стороной, и перья встопорщат,
И нападут, как будто он враг, с пугающим криком.
Каждых пять лет, говорят, прилетают Мемноновы птицы, (123)
Долгий проделавши путь, на холм могильный Мемнона,
Чтобы оплакать вождя, в Троянской погибшего битве.
1381 Дивное есть перо в оперенье блестящем жар-птицы,
Ночью во мраке оно, словно яркий светильник, сверкает
И, коль его понесешь впереди, освещает дорогу.
Дятель, строя гнездо, от деревьев отщипывать может Дятель
Щепки и палки, каких никому оторвать не под силу;
1386 Стуком при этом своим он всю оглашает округу».
Так он вещал, — а меж тем неожиданно некий безумец
К ним подошел, или жребий его привел неслучайный.
Страшными воплями он наполнял и рощу, и небо,
Пену, как вепрь, из уст испускал, войной угрожая.
1391 Быстро схватили его и сесть заставили рядом
И насмехаться над ним в шутливой стали беседе.
Вещий муж между тем, присмотревшись внимательным взглядом,
Вспомнил, как прежде он был, и всею грудью вздохнувши,
Так со стоном сказал: «Не таков был он обликом раньше,
1396 В давние дни, когда мы расцветали юностью оба.
В те времена и красавец он был, и воин отважный,
И отличен средь всех благородством царственной крови.
Он при мне состоял среди многих, меня окружавших,
Ибо на добрых друзей и был, и слыл я счастливым.
1401 Как-то случилось нам, когда мы охотились вместе
На Аргустлийских холмах, под раскидистым встретиться дубом, (124)
Что высоко над землей простирал зеленые ветви.
Тек среди свежей травы под деревом чистый источник,
Чья, казалось, вода для питья человеку годилась.
1406 Мы присели над ним, равно от жажды страдая,
Тотчас же начали пить из источника светлую влагу.
После взглянули вокруг — и на травах видим прибрежных
Яблоки: много их там лежало, душистых и спелых.
Первый он к ним подошел и, плоды собравши, тотчас же
1411 Мне их с улыбкой вручил, нежданному радуясь дару.
Яблоки, данные мне, разделил я меж спутников, сам же
Ни одного не оставил себе, ибо их не хватало.
Стали смеяться они, кому угощенье досталось,
Щедрым меня называть и, зубами жадно впиваясь,
1416 Быстро плоды поедать, лишь о том, что их мало, горюя.
Но чрез мгновенье его и всех остальных охватило
Бешенство гнусное: все сей же миг лишившись рассудка,
Стали, как псы, друг друга кусать, разрывая на части;
Пена клубится у рта, все кричат, все валятся наземь,
1421 И наконец разбегаются прочь, словно волки лесные,
Воздух наполнив пустой протяжным жалобным воем.
Думаю: мне, а не им те плоды предназначены были
(Это узнал я потом), ибо в тех краях обитала
Женщина: с нею в любви я прожил долгие годы,
1426 Пыл любострастный она утоляла со мной постоянно.
После того, как ее я презрел и отверг ее ложе,
Злобная жажда меня погубить обуяла ей сердце,
И, подобраться ко мне не сумев после многих попыток,
Яблок она подбросила мне, облив их отравой,
1431 Возле ключа на пути, повредить мне умыслив коварством,
Если бы я отведал плодов, на траве их нашедши.
Но меня уберег от козней жребий счастливый, —
Я уж об этом сказал. А его, прошу я, заставьте
Выпить целебной воды из ключа, что недавно пробился, —
1436 Снова, быть может, к нему оттого здоровье вернется,
Вновь он узнает себя и в лесах этих будет со мною,
Сколько осталось нам жить, трудиться во имя господне».
Так поступили вожди, как велел он, и, влаги испивши,
Сразу пришел в себя тот, кто к ним явился безумным;
1441 Прежних узнал он друзей, в единый миг исцелившись.
Молвил ему Мерлин: «Отныне должен упорство
В божьих трудах ты явить, ибо видишь сам, что по воле
Божьей пришел ты в себя после стольких лет, когда в дебрях,
Смысла лишенный, ты жил, словно зверь нечистый блуждая.
1446 Разум вновь ты обрел, так не смей покидать эти долы,
Чащи зеленых лесов, где ты безумцем скитался,
Но оставайся со мной, и дни, что похищены были
Силою злой у тебя, ты все возместить постарайся
Повиновеньем творцу: отныне в подвиге каждом
1451 Будешь со мной ты един, покуда живы мы оба».
Молвил в ответ Мельдин (ибо этим он именем звался):
«Я отказать тебе не могу, отец досточтимый:
Рад я буду в лесах оставаться с тобой и всем сердцем
Господа чтить, покуда живит дрожащие члены
1456 Дух, который теперь я твоим наущеньем очищу».
«Так же и я поступлю и третьим с вами останусь, —
Им сказал Тельгесин, — все страны мира презревши.
Времени много вотще я потратил, так что пора уж,
Чтобы к себе самому я вернулся, ведомый тобою».
1461 «Вы поезжайте домой, о вожди, города защищайте:
Не подобает, чтоб вы наш покой смущали речами:
Вы уж довольно часов провели здесь, радуясь другу».
Их оставляют вожди втроем; Ганеида четвертой,
Вещего мужа сестра, остается: приявши повязку,
1466 Жизнь в чистоте проводила она после смерти супруга.
Та, что столько племен под своею властью держала,
Ныне, как брат, ничего не знает отраднее дебрей.
Также ее порой возносил в высочайшие выси
Дух, и она государств вещала грядущие судьбы:
1471 Так однажды она, пребывая в палатах у брата,
Глядя в окно, озирая дома в сиянии солнца,
В смутной речи такой излила сердечную смуту:
«Вижу я град Радихену — и в нем шлемоносное племя, (125)
В нем святые мужи и святые даже тиары
1476 К узам приговорены, ибо так молодежь рассудила.
Пастырь будет смотреть, изумленный, в замке высоком
И, себе же в ущерб, отмкнет поневоле кувшины.
Вижу Кэрлоиктоик, окруженный свирепою ратью,
Двое заперты в нем, но один с другим расстается,
1481 Чтобы с валлийским прийти владыкой и племенем диким,
И победить, отнявши вождя, свирепые толпы.
Сколь велико злодеянье — увы! — если солнце захватят
Звезды, что ходят под ним, и ни сила, ни Марс их не сломит.
Вижу близ Кэрвента я две звезды на небе высоком,
1486 Два там мечутся льва, небывалой ярости полных,
Смотрит на двух мужей один, на стольких же смотрит,
Стоя напротив, второй, и оба к битве готовы.
Вот и другие встают, нападают с оружьем жестоким
Все на четвертого, но одержать не могут победы:
1491 Твердо стоит, заслоняясь щитом и копьем ударяя,
Он и троих врагов повергает в битве недолгой;
Сразу отправив двоих за холодное царство Боэта,
Третьего только щадит по его мольбе; а светила
В разные стороны вмиг по всему разбегаются полю;
1496 Армориканский же вепрь, под защитою отчего дуба,
Прочь уводит луну, угрожая ей сзади мечами.
Вижу я две звезды, завязавших свирепую битву
Под Ургенийским холмом, где сошлися вместе деиры (126)
И, во главе с королем их великим Когелом, гевиссы.
1501 Пот сколь обильный мужей, сколь обильная кровь орошает
Землю, пока племена друг другу раны наносят!
Пала во тьму звезда, другой разбита звездою,
Скрыла сиянье свое, затмившись новым сияньем.
Горе! Чудовищный глад подступает! У целых народов
1506 Страшно утробы впадут и все силы тело покинут.
С камбров начавши, пойдет он бродить по всему королевству,
Много несчастных племен в заморские земли прогонит.
В Скоттии вижу телят, молоком кормиться привыкших:
Вот убегают они, а коровы в поветрии гибнут.
1511 Прочь, невстрийцы, прочь! Идти довольно с оружьем
Вольной страной, где все разорил уже воин-насильник!
Нечем будет вам здесь ненасытное чрево насытить:
Все вы успели сожрать, что в своей доброте плодоносной
Произвела для людей всетворящая матерь-природа.
1516 Львов укроти, своему помоги, о боже, народу,
Дай королевству покой, вели окончиться войнам!»
Много еще вещала она. Сотоварищи брата
Вместе дивилися с ним. Тут Мерлин подошел к Ганеиде
И одобрил ее такой дружелюбною речью:
1520 «Ужли тебя, о сестра, избрал возвещать о грядущем
Дух, полагая конец и моим предсказаньям, и книжке?
Отдан отныне тебе этот труд — и радостным будет:
Станешь ты все предрекать благочестно, ведомая мною».
1525 Песнь эту мы довели до конца, а вы, о британы,
Лавры сплетите — вручить их Гавфриду из Монемуты, (127)
Ибо он ваш, ибо он и прежде ваши сраженья,
Ваших вождей воспевал и оставил книжку, что ныне
Славится в мире во всем под названьем «Деянья бритонов».
Конец
Перевод А. С. Бобовича
Текст воспроизведен по изданию: Гальфрид Монмутский. История бриттов.
Жизнь Мерлина. М. Наука. 1984
|
