Годфруа Буйонский становится «Защитником Гроба Господня»
Гийом Тирский
Когда Святой град великой милостью Божьей был восстановлен, и дела вернулись к более-менее спокойному состоянию, в армии в течение семи дней было великое празднество. С духовной радостью и страхом Божьим. На восьмой день (22 июля 1099) принцы, призывая к милосердию Божию, собрались, чтобы рассмотреть вопрос об избрании одного из своей среды, дабы принять королевские полномочия в этой области. Пока они [принцы] совещались, собрались также и некоторые из духовенства. Но они, исполненные духовной гордыни, искали что свое, а не Божие. Они объявили, что имеют тайное послание, которое желают передать собравшимся принцам. Когда представители духовенства были допущены в собрание, то они сказали: «Духовенству было возвещено, что вы собрались для того, чтобы выбрать одного из своей среды как короля. Замысел ваш представляется нам правильным и похвальным; но, достойно есть выполнить его, только если надлежащий порядок будет соблюден в этом деле. Ибо, без сомнения, духовные вопросы имеют большую важность, нежели мирские дела, и, поистине, то, что имеет большую важность, должно и предводительствовать. Таким образом, кажется нам, что, если только не следовать противоестественному порядку, прежде всего, должен быть избран человек духовный, человек угодный Богу, тот, кто знает как окормлять и управлять Церковь Божию. Это, а не выборы мирской власти, должно быть сделано первым. Если вы последуете этому порядку, мы, разумеется, будем удовлетворены, и мы будем с вашей душой и телом. Если вы, однако, этого не сделаете, мы рассудим и решим, что, чего бы вы ни достигли вне нашего руководства, есть недействительно и не имеет силы среди людей…» Принцы, однако, расценили упомянутое заявление как легкомысленное и не имеющее никакого веса… Некоторые говорят, что для того, чтобы провести избрание, которое было угодно Богу, и опиралось на учет личных достоинств, принцы призвали некоторых из слуг каждого из великих лидеров, заставили их принять торжественную присягу, и расспросили их о поведении и привычках их лордов таким образом, что те должны были рассказать правду без всякой примеси лжи. Это было сделано для того, чтобы избирающие могли, таким образом, быть наиболее полно и наиболее правдиво уведомлены о личных достоинствах кандидатов. Те, кто позже были допрошены очень тщательно под требуемой присягой избирающими, были принуждены исповедать тайные пороки своих лордов и, таким же образом, перечислить их добродетели, чтобы стало совершенно очевидным, какого типа людьми были их лорды. Когда прислуга герцога [Годфруа Буйонского] (1) была опрошена среди прочих, они ответили, что в числе привычек герцога одна, та, которая вызывала наибольшее неудовольствие его слуг, была следующая: когда он шел в церковь, то, даже после того, как торжество литургии было окончено, отозвать его было совершенно невозможно. Более того, он требовал от священников и тех, кто выглядел опытным в таких вопросах, сведений о каждой картине и статуе. Его спутники, которые интересовались другими вещами, находили это скучным, и даже тошнотворным. Далее: его пища, которая была приготовлена к определенному и соответствующему часу, становилась холодной и совершенно не аппетитной по причине его длительных и раздражающих задержек. Выборщики, которые услышали эти вещи, сказали: «Благословен есть человек, которому могут приписываться как недостатки те черты, которые должны были бы называться добродетелями у другого». Наконец, после совещаний друг с другом, и после многих обсуждений они единодушно избрали господина герцога. Они привели его к Святой Гробнице Господней в полном единодушии, воспевая песнопения и гимны. Однако, как уже было сказано, множество знати уже сошлись на лорде Раймонде, графе Тулузском (2). Когда они поняли, однако, что Королевство не будет дано Раймонду, и он немедленно отправится домой, то они, ведомые своим желанием получения собственных родовых земель, изобрели причины для того, чтобы дерзко объявить его неподходящим, и даже пошли против диктата собственной совести, чтобы сделать это. Граф Раймонд, тем не менее, отверг свою родовую землю, и не возвратился домой, но, вместо этого еще более преданно последовал за Христом. Он продолжил свое паломничество, не имея с собой никакого достояния, и следовал ему в добровольной нищете до конца… После того, как уже упомянутый господин герцог Божьим благоволением был утвержден главою Королевства, и после того, как все раздоры, имевшие место, утихли, Королевство во дни его возрастало в мире и добром правлении. Он правил, однако, всего один год, ибо, по причине грехов человеческих Королевство было лишено того, что бы далее иметь утешением такого принца. Он обустроил недавно созданное Королевство и дал ему защиту против назойливости нападавшего. Он был отъят от среды в зените своего жизненного пути, дабы сердце его не было затронуто злом, как написано: «Не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми» (3). Герцог Годфруа был рожден во французском королевстве, в провинции Реймс, в городе Булонь, что у Английского моря. Он происходил от прославленных и благочестивых предков. Его отец был старшим лордом Евстафием, знаменитым и прекрасным графом этой местности, чьи многие незабвенные труды по сей день памятны старым людям соседних провинций и воспоминание о нем, как о благочестивом и богобоязненном
Начало Следующая
* * * |
