Ги де Лузиньян, с не совсем понятной для окружающих быстротой и легкостью получил согласие короля на свой брак с Сибиллой. Вообще благорасположение Балдуина IV к Ги было таким, что давало все основания предполагать в нем будущего правителя Королевства и даже наследника престола, к чему большая часть баронов отнеслась с крайним неодобрением. Особенно возмутился граф Триполийский Раймонд (Raymond III of Tripoli). Он был двоюродным братом покойного короля Амори I и, соответственно, приходился двоюродным дядей королю Балдуину IV и его сестре Сибилле. Тонкий политик и знаменитый воин - Раймонд своим поведение давал окружающим все основания усматривать в себе ближайшего наследника Иерусалимского престола. Услышав о планируемом бракосочетании он настолько потерял самообладание, что даже выступил в поход на Иерусалим во главе вооруженного отряда, совместно со своим другом Богемундом Антиохийским (Bohemond III of Antioch), чтобы силой помешать такому развитию событий. Король Балдуин IV, встревожился, узнав об этом и, желая избежать возможной гражданской войны, приказал, дабы брак был заключен немедленно, несмотря даже на то, что еще продолжался Великий Пост, и по церковному уставу венчания в этот период не совершаются. Так, незадолго до Пасхи 1180 года, Ги де Лузиньян и Сибилла Анжуйская обвенчались.
Раймонд, узнав об этом, оставил свой замысел, потеряв при этом большую часть своих привилегий: король, убежденный своей матерью Агнес Куртене, в том что истинной целью выступления графа был дворцовый переворот и захват трона, издал указ, запрещавший Раймонду Триполийскому, бывшему до этого вторым по значимости лицом после короля, появляться в пределах Королевства.
Эти события стали началом раздора в среде иерусалимской знати, погубившей, в конце концов Королевство. Образовалось две враждующих партии. Одна, состоявшая из большей части местной знати, видела своим предводителем Раймонда Триполийского. Другая имела в своих рядах по преимуществу франков, прибывших в Иерусалим с Ги де Лузиньяном и опиралась на поддержку Агнес Куртене и легендарного принца Антиохийского Рено де Шатилон (Renaud de Chatillon). Королю в этой ситуации с трудом удавалось поддерживать status quo в среде своих вассалов. Здоровье его стало заметно ухудшаться, и в 1183 году, несмотря на оппозицию партии местных баронов, он назначил Ги де Лузиньяна бальи Иерусалимского королевства (должность, совмещавшая в себе функции, присущие в современной государственной системе премьер-министру и верховному главнокомандующему). Назначение проходило в присутствии всех баронов, которые обязаны были принести соответствующую присягу Ги де Лузиньяну, как номинальному правителю Королевства - что и было сделано, хотя многие из лордов даже не пытались скрыть свое недовольство.
Юный Балдуин IV для себя оставил только королевское достоинство, город Иерусалим и годовой доход в 1000 золотых монет. Ги де Лузиньян, в свою очередь, принес королю официальную присягу, частью которой было обязательство не искать короны пока король жив, и не отчуждать какой-либо из королевских замков, а также городскую или публичную собственность.
Прошло три года. За это время калиф Египта Саладин (Salah al-Din) медленно, но верно брал Иерусалимское государство в кольцо, а его легкие отряды конницы все время беспокоили Королевство своими грабительскими набегами.
Уже несколько десятилетий военная политика Иерусалимского королевства по отношению к мусульманам была более оборонительной, нежели агрессивной. Мусульмане создавали военную ситуацию, а Иерусалимскому королю приходилось на эту ситуацию реагировать. Поражения христиан чередовались с их победами, но общее настроение постоянной обороны и соглашательства оставалась неизменным.
К осени 1183 года мусульманская угроза возросла настолько, что Балдуину IV пришлось спешно предпринимать исключительные меры по реорганизации и мобилизации военных сил Королевства. Возле Сеффурийских (Saffuriyah) источников франки собрали войска имевшие в своих рядах 1300 рыцарей и 15 тысяч пехоты, а затем двинулись на армию Саладина. Войсками командовал бальи Королевства - Ги де Лузиньян. Атака, впрочем, не последовала ни со стороны крестоносцев, ни со стороны мусульман. Две армии стояли напротив друг друга, но ни одна из них так и не напала.
|
