Предыдущая    Начало    Следующая

К. Е. Ливанцев
Полный свод статутов Казимира Великого
стр. 4

Закон, оберегая чистоту шляхетского сословия, тем самым закрепляет его особое привилегированное положение в обществе и незыблемость господствующего положения феодалов.

Статья XXXVIII. «...Мы сказали и постановили, что когда кто думает, и полагает, и считает себя облеченным некоторым правом на определенную вотчину и когда в течение трех лет и трех месяцев мирного времени и согласия он сдает в аренду и допускает, чтобы арендатор владел участком спокойно и тихо, находясь на участке все время, а владелец, зная об его присутствии и состоятельности, не подает против него какой-нибудь жалобы или прошения в суд, мы присуждаем, что он сразу должен отступиться от всех прав и продажи этой вотчины».

Статья XXXIX. «Если кто-то будет владеть участком под залог, мы постановили, что, когда не станет или не будет залогодателя, каждый его родственник или ближний, если он может присутствовать или по крайней мере быть в месте этого заложенного участка, должен засвидетельствовать хотя бы одно в год удостоверение перед нашим Судьей или на общем собрании, что упомянутая вотчина заложена, как это есть или действительно было за такие-то деньги…но если бы он ленился или постоянно мешкал подавать засвидетельствование в течение 15 лет, он должен считать себя лишенным всякого права на заложенный участок».

Статья XLIV. «Франтишек продал за 100 гривен участок Гжегожу, который 60 сразу заплатил, обещая остальные деньги заплатить в другие сроки, и сей Гжегож в течение четырех лет спокойно и тихо, не производя полной уплаты, владел и вел хозяйство на упомянутом участке. Затем к концу четвертого года Гжегож оставшиеся деньги решается дать и заплатить продавцу Франтишеку, но Франтишек добивается того, чтобы эту сделку расстроить, поскольку в продолжение столь длительного времени ему несполна было заплачено. И потому мы говорим и постановляем: в случае тихого и спокойного владения в течение трех указанных лет и трех месяцев упомянутая продажа приобретает вечную силу и мы уступаем столь продолжительному времени молчанием и давностью».

Статья XLV. «Франтишек взял в долг у Гжегожа 20 сетье[3] пшеницы, которую вышеупомянутый не отдал. Гжегож спросил у Франтишека, когда он взял у него эту пшеницу. Тот отвечал: четыре года прошло, как это случилось. Мы наложили на Франтишека молчание, раз прошло столько времени». Приведенные статьи, как и некоторые другие, показывают наличие тщательной регламентации в своде вопроса об исковой давности. Одновременно с этим усматривается наличие в XIV в. уже развитого обязательственного права, в частности институтов залога, аренды, купли-продажи, займа и др. Статьи XLIV и XLV являются примером упомянутых выше предъюдикатов (казусов), влившихся в свод статутов.

Статья XLVIII. «Нагод, крестьянин, подал жалобу на своих соседей, что у него в ночное время была украдена лошадь, а он настойчиво уговаривал и упрашивал своих соседей крестьян, чтобы они помогли преследовать вора по следу для возврата лошади, но крестьяне преследовать вора отказались и упомянутый Нагод потерял лошадь. Мы в этом деле присуждаем, что упомянутые крестьяне должны быть приговорены к оплате за вышеназванную лошадь». Эта статья свидетельствует о наличии остатков общинных отношений, выражающихся в коллективной ответственности членов общины за преступления, совершенные на ее территории.

Статья LXV. «. . .За поджог домов, гумен или иного имущества карают жестокой и безжалостной смертью Тех, кто будет найден, когда бежит в церковь и не может получить там никакой помощи в силу тягости совершенного греха.. .» Здесь имеется в виду особый случай поджога, который связан с попыткой причинителя оказать сопротивление властям. Установление законом высшей меры наказания за такой поджог не является случайным, ибо поджоги господских усадеб были одной из наиболее распространенных форм зарождавшегося крестьянского движения.

Статья LXIX. «Оттого, что подданные разбегаются, панские имения часто пустеют, наши кавалеры сочли нужным, помогая этому делу не одним благотворным поводом, воспротивиться, не мешкая, этой беде. А мы нашей волей устанавливаем, чтобы из одной деревни в другую могло перебраться вопреки желанию пана деревни, в которой они живут, не больше, чем один-двое кметей или переселенцев..». Это первое в истории Польши зафиксированное законом ограничение ухода крестьян от своих господ, что свидетельствует об усиливающемся в этот период закрепощении крестьян феодалами, с одной стороны, и об усилении классового протеста крестьян в виде побега от господ, с другой стороны. Об этом же, но более подробно, говорится в статье CXXXIV свода.

Статья LXXIX. «...Мы и наша шляхта считаем нужным, если умирает мать, то и сыновья не должны просить имущества, приходившегося со стороны отца, раньше, чем тот справит вторую свадьбу, а также, если он будет по своей беззаботности имущество и землю дурно проматывать».

Статья CI. «Постановляем, что если муж умрет, то за женой должны остаться имение со

Предыдущая    Начало    Следующая

* * *