Предыдущая    Начало    Следующая

Э. Канторович
Два тела короля.
Очерк политической теологии Средневековья
стр. 4

независимости светского политического корпуса и по возможности руководить им. Мысль Бонифация VIII состояла в том, что политическое тело имеет чисто функциональный характер внутри универсальной общности мистического тела церкви. Само понятие о церкви как "corpus Christi" ("теле Христа") восходит к апостолу Павлу, но термин "соrpus mysticum" ("мистическое тело") не имел библейской традиции. Впервые он появился в каролингское время. Вначале этот термин употреблялся по отношению к освященной гостии. В XII в. термины меняют свое значение. Возможно, считает Канторович, это было связано со спорами о пресуществлении, имевшими место в XI в. В ответ на учение Беренгария Турского и еретиков, имевших тенденцию спиритуализовать освящение гостии, церковь должна была настаивать на реальном присутствии (а не спиритуальном и мистическом) Христа-человека и Христа-Бога в гостии. Освященный хлеб стал называться "соrpus verum" ("истинное тело"), а церковь - "соrpus mysticum". После 1150 г. понятие стало использоваться для обозначения церкви как объединенного в таинстве христианского общества. После 1215 г., когда на IV Латеранском соборе был принят догмат о реальном присутствии Бога в гостии, и евхаристия была официально объявлена "соrpus verum", термин "соrpus mysticum" стал использоваться для обозначения церкви как политического института. Выражение "соrpus mysticum", которое поначалу имело 148

лишь литургическийсмысл, получило и социологическое значение. Церковь вместе с церковной бюрократией стала рассматриваться как "мистическое тело Христа". В дальнейшем, не теряя сакраментального характера, понятие все больше наполняется светским, юридическим содержанием. "Мистическое тело Христа" превращается в "мистическое тело церкви". Уже Фома Аквинский употребляет это последнее выражение: "Как церковь в целом называется единым телом мистическим в силу своего сходства с естественным телом человека и в силу разнообразия своих функций, сходных с разнообразием членов человеческого тела, точно так же Христос называется главой церкви" (с. 151). В то время как грандиозная идея церкви "мистическое тело, голова которого - Христос" наполнялась светским содержанием - как корпоративным, так и юридическим, само светское государство впадало, быть может, в другую крайность, претендуя на свое почти религиозное освящение и прославление. В этих целях использовалась концепция соrpus mysticum, которую политизировала и секуляризировала уже сама церковь; и постепенно это понятие становилось достоянием юристов, государственных людей и ученых, создававших новую идеологию суверенных государств. Стремление сакрализовать государство привело к заимствованиям не только из римского права, но и из канонического. Новое территориальное и фактически национальное государство провозгласило свою независимость от церкви, использовав все богатство церковных идей. Так, Винцент из Бовэ говорил о "соrpus reipublicae mysticum", также подразумевая под этим все христианское общество. Всюду мы встречаемся с этим сравнением: "государь - глава мистического тела государства" сравнивается с Христом - главой мистического тела церкви. Образ Христа как супруга церкви переместился из духовной сферы в светскую и был адаптирован юристами для определения отношений между государем и государством. Французские юристы употребляют термин "соrpus mysticum" и по отношению ко всем сословиям общества. Наследование престола было определено кутюмой и согласием всех трех сословий: Король принадлежит "всему гражданскому или мистическому телу государства". Имел место своеобразный мистический брак короля с королевством. Как церковь была "невестой Христовой", его мистическим телом, так и королевская власть была "мистическим телом" королевства. 149

Тогда же - в XIII в. - возникает и понятие родины (patria), анализу которого Канторович посвящает специальный раздел. В классической античности это понятие означало совокупность всех моральных, политических и религиозных ценностей. В эпоху Средневековья оно изменило свой смысл; вассальные связи вытеснили идею patria, хотя само слово не исчезло. Оно употреблялось применительно к городу, деревне, лачуге и пр. Но в это время "сражаться за родину" было уже частным делом. Войны велись не с помощью ополчений граждан, а с помощью армий вассалов. Это скорее жертвы "рrо domino", а не "рrо раtriа" ("за господина", а не "за родину"). Только в XIII в. юристы провозгласили, что обязанность защищать родину выше вассалыых обязательств. Однако в церковном языке понятие "раtriа" сохраняло прежний смысл. Христианин был гражданином другого мира. Его настоящая родина - царство небесное. Небесный Иерусалим. Цель христианина заключается в том, чтобы его душа попала "ad patriam Paradisi" - "в райскую родину". Христианский мученик, умирающий "за веру" - образец для подражания. Во время крестовых походов взимались налоги "для защиты Св. Земли". То, что было хорошо для "Христова царства", было хорошо для королевств Сицилии, Англии, Франции. Идея "справедливой войны" провозглашалась ради защиты родины и Святой Земли. Крестоносец погибал в борьбе против неверных и сразу отправлялся в небесный рай. Ив Шартрский в своих трудах "Decretum" и "Раnormiа" собрал все отрывки, где небесное вознаграждение было обещано тем, кто умирал "за истину веры, спасение родины и защиту христиан". Но постепенно происходила секуляризация понятия "раtriа", причем терминология заимствовалась из римского права, переполненного патриотической лексикой. Так, в "Дигестах" различались "patria propria" (свой город) и "communis patria" ("общая родина"). Легисты использовали символ Рима в качестве patria communis применительно к

Предыдущая    Начало    Следующая

* * *