французские аристократы были столь образованы, как Жиль де Лаваль. Но постепенно по стране стали распространяться темные слухи об убийствах, а при возможности, намекали даже и на более чудовищные преступления; кроме того было замечено, что многие дети обоих полов внезапно исчезали и никто о них больше никогда не слышал. Одного или двух детей видели в замке Шантосе, но никто не видел их выходящими оттуда; тем не менее, никто не осмелился открыто обвинить во всем этом столь могущественного человека, как маршал де Рэ. Когда же в его присутствии поднимался вопрос о пропавших детях, он выказывал величайшее изумление по поводу тайны, окружавшей их судьбы, и возмущение против тех, кто мог быть виновен в их похищении. Но мир не удалось полностью обмануть: его имя для маленьких детей стало пугалом, подобно великану-людоеду из волшебных сказок; и им наказывали лучше делать круг в несколько миль, чем проходить под башнями Шантосе.
Всего за несколько лет благодаря необузданным странностям маршала все его средства иссякли, и ему пришлось выставить на продажу несколько своих поместий. Герцог Бретани вел с ним переговоры по приобретению ценнейшего феодального владения Ингранд, но наследники Жиля умолили Карла VII вмешаться и остановить продажу. Карл незамедлительно издал эдикт, утвержденный Провинциальным Парламентом Бретани, который запрещал барону отчуждать принадлежащие ему отцовские поместья. Жилю ничего не оставалось, как подчиниться. У него не осталось ничего для поддержания своих странностей, кроме жалованья  Маршала Франции, которое не покрывало даже десятой части его расходов. Человек его привычек и характера не мог урезать свои непомерные траты и начать жить разумно; он не мог без душевной боли распустить своих конюших, шутов, танцовщиков историй Робин Гуда, хористов, а также – всех своих паразитов, или ограничить свое гостеприимство лишь теми, кто действительно в нем нуждался.  Несмотря на истаявшие средства, он решил жить, как прежде, став алхимиком, в надежде получать золото из железа и оставаться по-прежнему самым богатым и самым блестящим аристократом Бретани.
Cтремясь к этой цели, он разослал в Париж, Италию, Германию и Испанию приглашения всем адептам сей науки посетить его в Шантосе. Посланцами для этой миссии он избрал двух своих самых бедных и безнравственных слуг: Жиля де Силя (Gilles de Sille) и Роже де Брикевиля (Roger de Bricqueville). Этому последнему – послушному потворнику его самых тайных и гнусных удовольствий – Жиль де Рэ доверил воспитание своей пятилетней дочери, оставшейся без матери, пообещав ему, что в надлежащее время он сможет выдать ее замуж за любого, кого он выберет, или же – жениться на ней, если сочтет это лучшим. Этот человек с огромным усердием взялся за новые планы своего господина и представил ему некоего Прелати (Prelati) – алхимика из Падуи, и одного врача из Пуату, преследовавших те же интересы. Маршал обустроил для них великолепную лабораторию и втроем они занялись поисками философского камня. Затем к ним присоединился и еще один мнимый философ по имени Антонио да Палермо (Anthony of Palermo) который больше года помогал им в их работе. Все они превосходно жили за счет маршала, просаживая все наличные деньги, имевшиеся в его распоряжении, и день ото дня обманывая его надеждой на то, что они преуспеют в результате своих исследований. Время от времени из самых отдаленных уголков Европы в его замок прибывали новые честолюбцы, и в течение нескольких месяцев на него работало двадцать алхимиков, пытавшихся превратить медь в золото, и растрачивавших еще оставшееся у него золото на снадобья и эликсиры.
Но лорд де Рэ не был склонен терпеливо ожидать результатов их затяжных процессов. Довольные своими удобными жилищами, они медленно продвигались вперед, и могли бы жить так годами, будь им это позволено. Неожиданно он разогнал их всех, за исключением итальянца Прелати и врача из Пуату. Их услугами он воспользовался, чтобы раскрыть секрет философского камня, используя очень смелый метод. Пуативинец убедил его в том, что дьявол – великий хранитель этой и многих других тайн, и что он мог бы заставить его предстать перед Жилем, который сможет заключить с ним любой, желаемый им, договор. Жиль выразил свою готовность и посулил отдать дьяволу все, кроме своей души, или же совершить любое деяние, которое Сатана потребовал бы от него. В сопровождении одного лишь врача он отправился в полночь в дикое место в близлежащем лесу; медик начертил на дерне вокруг них магический круг и в течение получаса невнятно призывал Злого Духа явиться на его зов и раскрыть ему алхимические тайны. Жиль наблюдал за ним с напряженным интересом и каждую минуту ждал, что земля разверзнется и великий враг человечества предстанет пред его пристальным взглядом. Наконец глаза врача остекленели, волосы его встали дыбом и он заговорил, как бы обращаясь к дьяволу. Но Жиль не увидел никого, кроме своего товарища. В конце концов  медик упал на дерн как бы без чувств. Жиль спокойно ожидал завершения. Через несколько минут врач поднялся и спросил – видел ли он, каким разгневанным казался дьявол. Жиль ответил, что он ничего не видел; на это его товарищ уведомил его, что Вельзевул явился в виде дикого леопарда, свирепо на него рыча, и ничего не сказал; причиной же, по которой маршал не увидел и не услышал его, было то, что в душе своей он сомневался – перейти ли ему полностью на службу к дьяволу. Де Рэ признал, что у него действительно были опасения, и поинтересовался – что нужно сделать, чтобы заставить дьявола говорить и раскрыть свою тайну. Врач ответил, что кто-то должен будет отправиться в Испанию и Африку, чтобы собрать некие травы, что растут лишь в этих странах, и предложил себя в качестве посланца, если де Рэ предоставит ему необходимые средства. Де Рэ тут же согласился, и врач выехал на следующий же день со всем золотом, что жертва его обмана смог собрать для него. Маршал никогда больше не увидел его.