многочисленные петиции городов, а также внесение статей о соблюдении городских вольностей и обычаев в парламентские петиции общин и длинные вереницы спорадических подтверждений городских хартий.
В целом пренебрежение городскими вольностями было довольно широко распространено в административной практике, но нарушались не только отдельные привилегии городов. По различным поводам любой город мог быть временно "взят в королевскую руку", то есть лишен всех прав самоуправления: эту процедуру испытали на себе многие города Англии, в том числе и самые крупные (Лондон, Йорк, Бристоль, Ньюкасл, Нортгемптон, Скарборо, Оксфорд и др.). Иногда лишение города прав самоуправления приводило к вооруженным столкновениям между горожанами и представителями центральной власти. Ярким примером тому является известное Бристольское восстание 1313 г., вспыхнувшее в результате возмущения горожан несправедливым, на их взгляд, решением комиссии королевских судей, расследовавшей конфликт между городской общиной и олигархическим "советом четырнадцати". Зачинщиками мятежа, во время которого погибло двадцать человек, а королевские судьи едва спаслись бегством, были признаны восемьдесят горожан, объявленные вне закона. После повторного разбирательства в Вестминстере Бристоль был "взят в руку короля" и охрана порядка в городе поручена констеблю королевского замка.
Однако непокорные мэр и бейлифы отказались признать это распоряжение и продолжали выполнять свои должностные обязанности. Горожане препятствовали констеблю в осуществлении возложенных на него королем функций, избили и ранили его парламентеров, построили баррикады, осадили замок, произвели несколько атак. Они также арестовали королевских сборщиков тальи, прибывших в город. Более двух лет горожане Бристоля сопротивлялись королевским приказам. В конце концов Эдуард II счел это "дурным примером" и велел осадить город. Только после того, как городские стены были разрушены осадными машинами, бристольцам пришлось сдаться. Подавив восстание и объявив вне закона трех его лидеров, король даровал прощение общине города, поскольку, как выразился хронист, "невозможно наказать такое множество людей". Но королевская милость обошлась городу очень дорого, она была куплена за огромную по тем временам сумму - 4 тысячи фунтов стерлингов.
Этот экстремальный случай по контрасту усилий и достижений, пожалуй, как никакой другой, прекрасно подтверждает общее для английских городов правило: отстаивать свои вольности и привилегии и добиваться их расширения предпочтительнее легальными способами, а всего лучше - с помощью толстой мошны и профессионального умения торговаться, благо растущие материальные потребности короны, определявшие по существу всю ее политику по отношению к городам, предоставляли им достаточное пространство для маневров. Понимая бесперспективность силового решения своих проблем с центральной властью и несмотря на частое нарушение ею же "дарованных" свобод, горожане редко выступали на свою защиту с оружием в руках. В XIV в. помимо подкрепляемых весомыми денежными "аргументами" сепаратных переговоров с королевским советом у них появляется новый и достаточно эффективный метод, переводящий многократно испытанную и доказавшую свою состоятельность процедуру торга в сферу публичной сословной политики: горожане стали активно использовать в своих интересах парламентскую трибуну. Содержащиеся в десятках парламентских петиций XIV-XV вв. статьи о подтверждении и соблюдении привилегий и хартий всех городов и бургов выразили общее требование всего городского сословия английского королевства.
Итак, в течение XIII-XIV вв. развитие сложной системы городских вольностей и привилегий создает необходимые условия для юридического закрепления особого статуса горожан в государственном масштабе. При этом важной особенностью истории городского сословия в Англии явился прямой путь его консолидации, отсутствие в ней промежуточных территориальных или региональных стадий. Становление всего корпуса городских привилегий шло в русле общегосударственных процессов. Развитие центрального аппарата, осуществлявшееся параллельно с поэтапным приобретением городами дополнительных вольностей и привилегий, компенсировало их, восстанавливая необходимый баланс сил. Со временем городские судебно-административные органы все жестче интегрировались в национальную систему местного управления, но сама эта система достаточно гибко учитывала государственные и локальные интересы, позволяя до известных пределов гармонизировать развитие хозяйственных, административных и других общественных функций в процессе урбанизации. Одним из проявлений такого трудного и не всегда однозначного согласования интересов являлась повсеместная политика правительства в отношении торговли и ремесла, которая в конечном счете руководствовалась соображениями здравого смысла: стремление к максимальной эксплуатации городских богатств сдерживалось пониманием того, что само их накопление требует соответствующих условий и стимулов.
Во многом именно поэтому в средневековой Англии сложились исключительно благоприятные условия для развития внутреннего рынка. Ведь ему способствовали не только наличие удобных водных путей и ранняя хозяйственная диверсификация регионов, но и - не в меньшей степени - интенсивный процесс освобождения городов от пошлин по всей территории страны, сопровождавший процесс ее государственной централизации. Экономическая специализация городов и селЕ,ских районов создавала предпосылки для активного обмена между ними. Предметы роскоши, произведенные лондонскими ремесленниками, распространялись по всей стране. В то же время крестьяне внутренних графств привозили продукты питания и сырье на рынки Лондона, Кентербери, Колчестера, Кембриджа, Хантингдона, Ипсвича и других городов.