старшей дочерью графа Симона IV де Монфор (ок. 1165-1218) и Алике (Алисы) де Монморанси (после 1173-1221). В свое время виконт Сан-Антонио Раймон Жордан в ее честь сочинил известную песню: «В мольбе склоняюсь я пред Вами, пред той, которую люблю».
Король Арагона даже передал молодого инфанта в руки графа как залог своей верности, и согласился, чтобы он жил и обучался рыцарским искусствам во Франции. Мари лишили сына в политических целях и больше она его никогда не увидела.
Рождение долгожданного сына все таки не восстановило любви и согласия между родителями. Арагонский король начал процесс аннулирования брака с королевой, утверждая, что брак между нею и графом де Комменж был действителен. Следует почитать переписку Иннокентия III, чтобы составить себе представление об упорстве, проявленном христианнейшим государем в переговорах о расторжении брака. Издевательства и всевозможные унижения, которым была подвергнута Мария, заставили ее покинуть Монпелье, чтобы укрыться в Риме подле своего единственного покровителя. Ходили слухи, что муж подсылал к ней туда отравителей.
19-го февраля 1213 г. Иннокентий III решил дело в ее пользу, назвав причиной то, что ее брак с графом де Комменж не был должным образом оформлен, и приказал королю вернуть ее в свой дом.
И в это время произошли события, в очередной раз изменившие судьбу нашей героини.  
После кампании 1212 года, Пейре Католик находился на вершине славы, и папа Римский Иннокентий III ему благоволил (конечно, до известного предела, как мы видим в случае с разводом). Это не помешало королю прийти на помощь своим зятьям - Раймону VI Тулузскому и его сыну, Раймону (в 1211 году он, по примеру отца, женился на третьей младшей сестре Пейре II, Санче Арагонской (1186-1241). Видимо, сир Арагона очень дорожил долговременным союзом с Тулузой – не удалось устроить брак с дочерью Санчей, так будет с сестрой Санчей, несмотря на то, что невеста была старше жениха на одиннадцать лет. Граф Тулузы, а также Раймон Роджьер Влюбленный, граф де Фуа (ок. 1155-1223) и Гастон VI Добрый, виконт де Беарн (1173-1215) защищали альбигойцев в войне с крестоносцами Симона IV де Монфора.
Окситанские трубадуры в резких сирвентах не раз напоминали Пейре II об этом противостоянии. Анонимный поэт обращался к своему жонглеру Югоне (Гуго): «Пойди, Югоне, без колебаний, к чистосердечному арагонскому королю; пропой ему новую сирвенту, скажи ему, что он слишком долго выжидает, так что люди уже думают, что он не выполняет своего долга. Они говорят, что французы уже давно занимают, как хотят, его земли, а он не смеет защищаться. Он одержал так много побед над маврами на юге, так, может быть, он вспомнит и о своих вассалах на севере? Скажи ему, что его слава, которая уже велика, утроится, когда мы увидим его в Каркассоне собирающим, как добрый король, дань, которая ему причитается... И если ему захотят помешать, пусть проявит свой гнев, пусть одержит победу силой и кровью и пусть снаряды ложатся так плотно, чтобы ни одна стена перед ними не устояла!.. Мы сразу же сразимся с французами и посмотрим, кто получит рыцарский приз! Право на нашей стороне, и я верю, что побежденными будут они!..»
Пейре II имел не одну причину быть недовольным крестоносцами, которые, например, захватили несколько крепостей, считавшихся уделом его сестры Альенор Арагонской. Король также хотел стать сюзереном всего Лангедока, но, главное - он шел защищать свободу своих братьев по духу и куртуазность.
Уже знакомый нам Пейре Видаль замечает, что теперь очень трудно что-либо сделать, когда «сам папа и высший клир сделались «фальшивыми докторами», которые из-за своей глупости и грехов вызвали появление ереси».
Последняя из известных песен рыцаря-трубадура Раймона де Мираваля (1190-1220), датируется 1213 годом. Крестовый поход лишил его маленького замка Мираваль, где он был одним из шести нуждающихся совладельцев. Мираваль обращается к Альенор, жене графа Тулузского, но адресуется к королю Арагона: «О песнь, скажи от моего имени королю, что когда он вернет Монтегут (в Альбижуа), и займет Каркассон, он станет императором храбрости, и его щит так же будет грозен здесь для французов, как недавно был грозен для магометан».
…
Тогда смогут дамы и возлюбленные
Вновь возродить Радость любви, которую они утратили!
…
«Тот же с тысячью рыцарей явился к графу Тулузскому,
Чтобы ради той кансоны выполнить
Данное им обещание –  
Отвоевать потерянные графом земли.
И ради той же кансоны был он убит при Мюре
Французами, и из тысячи бывших с ним рыцарей
Ни один не спасся».

Формально арагонский король объявил, что не может оставить своих союзников. Во главе объединенного войска Арагона и Каталонии в 1213 году Пейре II двинулся к Мюре, укрепленному городу на реке Гаронне под Тулузой.
Трубадур Гильем де Бергедан (нач. XIII в.) запечатлел это событие в песне:
…
Ласточка! Донне известно давно ж:
Мне ненавистны измена и ложь!
Но короля не оставлю – весною
С ним на Тулузу идем мы войною.
Я у Гаронны, в лугах ее где-то,
Насмерть сражаться готов без завета.