смерти, неграмотный мирянин находил эти гравюры и мог понять смысл книги так же хорошо, как и
люди ученые.

Эта иконография при всей своей новизне возвращает нас к архаической модели смерти как угасания
лежащего на смертном одре. Кровать, символ любви и отдыха, была с незапамятных времен и местом
смерти. Умирал ли человек от болезней или так называемой «естественной» смертью, то есть, по
представлениям того времени, без болезни и страданий, он всегда умирал в кровати. Внезапная смерть
считалась явлением исключительным и ужасным, ведь даже серьезные ранения или несчастные случаи
оставляли время для ритуальной агонии в постели.

Однако в иконографии смерти комната умирающего приобретала новый смысл. Она уже не была
больше местом, где происходит событие почти банальное, обыденное, пусть и более торжественное,
чем другие события в человеческой жизни. Комната становилась театром, подмостками драмы, где в
последний раз разыгрывалась судьба умирающего: вся его жизнь, его страсти, мысли и поступки
входили в игру. Больной, лежащий на смертном одре, умирает. По крайней мере так можно понять из
текста, где говорится, что он мучим страданиями. На картинке это не так заметно: больной не выглядит
слишком исхудавшим, ослабевшим. По обычаю, комната его полна народу, ведь умирали всегда
прилюдно. Но те, кто толпится у постели умирающего, не видят ничего из того, что в этот момент
происходит, и сам умирающий не видит присутствующих. Не отрываясь, завороженно следит он за
необыкновенным зрелищем, которое только он один и видит: комната полна сверхъестественных
существ, устремляющихся к его изголовью. С одной стороны, святая Троица, дева Мария, ангел
хранитель, все небесное воинство; с другой — Сатана и чудовищная армия бесов. Конец времен
разыгрывается здесь, в комнате умирающего. Все в сборе, но это уже мало напоминает судебную
курию. Св. Михаил не взвешивает там на своих весах добро и зло. Его заменил ангел-хранитель —
скорее духовный наставник и помощник, чем судебный защитник или протоколист.

Наиболее ранние изображения смерти в кровати сохраняют еще ставшую классической мизансцену
судилища, трактованную в стиле мистерий. Такова, например, иллюстрация к заупокойной молитве в
Псалтыри 1340 г. Обвиняемый взывает к заступничеству Богоматери, моля избавить его от адских мук.
Сатана, стоя за постелью умирающего, заявляет свои права на его душу. Снизойдя к заступничеству
Святой Девы, Бог дарует милость обвиняемому[122]. Бог предстает не столько как грозный судья в
трибунале, сколько как арбитр в споре добра и зла за душу умирающего. По словам А.Тененти,
изучавшего иконографию трактатов об «искусстве умирать» (artes moriendi), в этой «битве между
двумя сверхъестественными сообществами» умирающий выступает скорее как пассивный свидетель,
чем как активно действующее лицо. В беспощадной схватке за его душу, разыгрывающейся у его
постели между небесным воинством и армией бесов, ему остается лишь ждать, чья сторона возьмет
верх[123].

Если иллюстрации к авиньонской поэме «Зерцало Смерти» в рукописи, датируемой приблизительно
1460 г., действительно подтверждают эти слова исследователя, то в других случаях впечатление
складывается иное. Представляется, что умирающий сохраняет достаточную свободу, и если Бог, как
кажется, слагает с себя прерогативы судьи, то человек сам становится собственным судьей. Силы неба
и силы ада присутствуют при последнем испытании, предложенном умирающему; исход этого
испытания определит смысл всей прожитой жизни. Силы потустороннего мира выступают как зрители
и свидетели. Человек же властен в эту минуту все проиграть или все выиграть. От него зависит,
победит ли он с помощью своего ангела-хранителя и небесных заступников и спасется или уступит
соблазнам дьявола и погубит свою душу.

Последнее испытание в час смерти заменило собой Страшный суд. в конце времен. Умирающему
предложена страшная игра, и именно в терминах игры рассуждает об этом Джироламо Савонарола:
«Человек, дьявол играет с тобой в шахматы и пытается овладеть тобой и поставить тебе шах и мат в
этот момент. Будь же наготове, подумай хорошенько об этом моменте, потому что, если ты выиграешь
в этот момент, ты выиграешь и все остальное, но если проиграешь, то все, что ты сделал, не будет
иметь никакой ценности». «Этот момент» — момент смерти.

Иконография macabre