изолирующую и предохраняющую роль, то они должны быть расценены как предметы с двойной
функцией — элементы внешней структуры погребального комплекса и элементы погребального инвен
таря. Если же они, как одежда и другие вещи, сложены отдельно от останков погребенного, то их
следует расценивать только как элементы погребального инвентаря в соответствующих значениях
терминов: сопровождающие (сопряженные/несопряженные с останками умершего), сопутствующие и
сопредельные (см. выше, с. 31, 32).

Необходимо еще раз подчеркнуть, что при предлагаемом структурно-функциональном подходе на
классификационном уровне могут возникать определенного рода «шумы» за счет соединения разных
функций в одном или нескольких однородных предметах и/или структурах, даже при отсутствии
изначальной, т.е. учитываемой устроителями погребения, би- или полифункциональной нагрузки того
или иного предмета (структуры). К тому же нельзя отождествлять функциональную нагрузку предмета
(элемента структуры) с его семантической нагрузкой, которая в каждом конкретном случае может быть
различной⁹⁵ (как кодифицированной, так и некодифицированной), что выясняется лишь путем изучения
письменных свидетельств, имеющихся в той или иной культурной традиции, либо путем
интервьюирования устроителей погребения/выставления.

В археологической и этнографической практике в тех случаях, когда невозможно (скажем, из-за плохой сохранности
материала) отделить украшения погребальных одеяний от предметов инвентаря, положенных на, под и/или возле
останков погребенного, их нужно рассматривать как бифункциональную категорию. Нечто подобное следует
предпринимать и в тех случаях, когда исследователь без дополнительной информации (а таковая, естественно, не
всегда может быть получена) не в состоянии отделить компоненты по-

75

смертного набора от компонентов внешней или дополнительной структуры. В археологической практике с этим
можно столкнуться уже при изучении погребений эпохи мустье, т.е. древнейших преднамеренных захоронений, на
пример, рога животных, соединенные в вилку остатками лобной кости в погребениях Тешик-Таш 1 и Кафзех 11,
являются элементами погребального инвентаря или элементами погребального сооружения? [Смирнов Ю.А., 1991,
с. 149—154; 184, 185]; тот же случай, но с лопатками мамонта, в верхнепалеолитических погребениях на стоянках
Дольни Вестонице [Елинек Я., с. 116, 117] и Костенки 15 (Городцовская стоянка [Рогачев А.Н., Сини-цинА.А., с. 164]);
еще более сложный случай — в разных погребениях мезолитических могильников Бретани (Тевьек и ОэдикfDuday
H., р. 734—737]) или шведского могильника Скатехольм II, относящегося к тому же времени, где наряду с
отдельными (изолированными) рогами оленя обнаружены и конструкции из нескольких рогов, устроенные вокруг
погребенного и над ним (Larsson L, р. 373, 374]. Такие случаи имеют место и в более поздних погребениях,
например колесо повозки, использованное в качестве заслонки лаза в катакомбу в культурах среднебронзового века
[Синицин И.В., Эрдниев У.Э., с. 71, рис. 24] и скифо-сарматского времени [Балонов Ф.Р., 1996, с. 14, 15. 21]. То же,
безусловно, касается любых погребений, совершенных в сравнительно узких и коротких погребальных сооружениях,
т.е. в «пространственно стесненных» объемах, где находятся останки погребенных в пышных, обильно украшенных
одеяниях и где, помимо этого, имеются или могут иметься те же предметы (одежды, украшения и пр.), но
положенные рядом с останками умершего, на него или под него, и здесь трудно или практически невозможно
отделить один вид компонентов от другого.

Сходная проблема возникает и при изучении неодиночных погребений, находящихся в небольших по объему
камерах, где бывает сложно отличить не только предметы погребального инвентаря от элементов внешней или до
полнительной структуры, но также и предметы, «принадлежащие» одному умершему, от предметов,
«принадлежащих» другому, третьему и т.д. В таких случаях инвентарь, по-видимому, должен расцениваться как
общий для всех погребенных в одном вмещающем объеме (в одной яме, в одном срубе, дольмене, саркофаге,
пифосе и т.п.), если, естественно, нет каких-то дополнительных указаний, позволяющих провести такое разделение.

Глава 9 ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ (НЕКРОЛОГИЧЕСКИЕ) СТРУКТУРЫ

Как уже говорилось, наряду с устройством погребального сооружения или помимо него могут
создаваться и другие конструкции — дополнительные (некрологические) структуры, в состав кото
рых входят постройки и учреждения типа «жертвенник», «надгробье», «храм», «музей-квартира»,
«хоспис», «морг», «крематорий», «похоронное бюро», «мастерская» и т.п. Они имеют особую
функциональную нагрузку (заметно отличающуюся от той, что несут другие компоненты погре
бального комплекса), благодаря которой сравнительно легко могут быть выделены в особую
группу составляющих его компонентов (см. табл. 12, 13).

76

Обычно в археологической и этнологической литературе такие структуры не выделяются в
качестве самостоятельной иерархической единицы (самостоятельного компонента погребального
комплекса), отчего имеющиеся классификации оказываются структурно неполноценными и
страдающими от информационного шума, поскольку такого рода объекты не попадают в
традиционную (трехчленную) схему деления погребального комплекса: могила — покойник —
инвентарь. Они, так же как и уже упоминавшиеся в главе о погребальном инвентаре подстилки,
подсыпки, обмазки и пр., находятся на исследовательской периферии и в лучшем случае при
классификации погребальных комплексов оказываются в группе «прочие» (или, как вариант, в
графе «примечания»), а в худшем в классификацию просто не попадают. То же касается и их обо
значений. В лучшем случае какая-то их часть обозначается как «культовые объекты»

[МунчаевР.М., МерпертН.Я., с. 209—214], а в худшем — они получают интерпретационную (и часто
бездоказательную или просто ошибочную) нагрузку, например «погребальный («ритуальный»)
домик» [ГенингВ.Ф. и др., 1992, с. 237—241], «кремационная яма» [Рябинин Е.А., с. 33],
«поминальник» и т.п.

Дополнительная структура — это любой искусственно созданный объект, находящийся в пределах