Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим
гробам

На них основано от века По воле Бога самого Самостоянье человека, Залог величия его.

А. Пушкин

Вместо Заключения ПОГРЕБЕНИЕ ~ СОЦИАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ?

Возникновение практики обращения с умершими (в особенности погребальной практики)
представляется эпохальным явлением в истории человеческого общества, поскольку ее появление
может быть расценено как первая своеобразная победа Рода Гомо над Смертью.

Переоценить значение этого явления невозможно, прежде всего потому, что столь «непрагматичная»⁹⁶
по сути своей деятельность осуществлялась в целом в русле гуманизации как всего человеческого
общества, так и отдельных его членов .

Забота об умерших, выражавшаяся в основном в попытках продлить их посмертное существование (как
минимум на социальном уровне), видимо, должна была отозваться во всех ячейках человеческого об
щества, во всех клеточках социального организма, закрепляя социальные связи, обозначая
(высвечивая) родовые, исторические и культурные корни, воплощая в реальных объектах и тем самым
закрепляя материально-чувственные и сверхчувственные идеи на уровне как индивидуального, так и
коллективного сознания.

79

Возникновение культа мертвых отозвалось и на интеллектуальном уровне развития общества, позволив
человеку создать свой собственный, сугубо искусственный мир — Мир Мертвых, т.е. одну из первых и,
пожалуй, одну из самых фундаментальных космологических моделей: модель Того Света —
Потустороннего Царства.

Мир мертвых иногда рисовался человеку совершенно подобным миру живых, порой настолько, что в
него переносились (в том числе и в буквальном смысле слова) всевозможные атрибуты посюстороннего
мира. Порой Потусторонний Мир осознавался как «зеркальное» (или «кривозеркальное») отражение
мира земного, с соответствующей перестановкой (перераспределением) мест и значений (в частности,
назначений предметов) основных явлений и объектов реального мира. Иногда же Мир Иной строился
как нечто, по сути противоположное этому миру, в виде различных вариантов его антипода: 1)
улучшенная модель: «поля блаженных», «асфоделевые луга», «райские кущи», «лучший (светлый)
мир» и т.п.; 2) ухудшенная модель: «страшный Тартар», «гибельный Sceleratus»⁹⁸, «мрачный Шеол»,
«кромешный Ад» и т.п., и нередко с подразделением Царства Мертвых на лучшую и худшую его части
или на лучшую/худшую в нем доли (судьбы умерших), что с особой яркостью проявляется в тех
религиозных системах, которые в том или ином виде проповедуют концепцию воздаяния.

Картины загробного мира довольно пестры и многочисленны (см., например, весьма обширную
подборку Н.Харузина [Харузин Н., с. 218— 246] или более обобщенную В.Я.Петрухина [Петрухин В.Я.,
1987, с. 452—456]) и создаются в зависимости от преобладания в обществе той или иной религиозной,
морально-этической и/или социальной концепции, в целом (как и погребальные обряды) подчиняясь
одной глобальной идее: Смерть — это переход к иным формам существования (а погребение ~
обеспечение (осуществление) этого перехода).

В то же время практика обращения с умершими во всех ее формах (в том числе, а может быть и в
особенности, в форме создания преднамеренных погребений) настолько строго детерминирована
общими и частными законами, действующими в этой сфере, что разные формы посмертного обращения
часто бывают порождены сходными формами общественных отношений и, наоборот, сходные формы
социальных отношений и религиозных представлений порождают различные формы посмертного
обращения. Последнее замечание в большей степени относится к общему рассмотрению материала на
уровне синхронного среза.

На диахронном же срезе прослеживаются две примечательные тенденции: 1) тенденция возвращения к
упрощенным (условно ранним) формам и способам обращения с умершими при все большем нараста
нии технических возможностей осуществления сложных форм посмертного обращения; 2) тенденция к
схождению (нивелировке) форм и способов обращения с умершими при все большем расхождении
представлений о «загробном существовании». На диахронном срезе заметна и разная «временная»
акцентация для того или иного некрологического цикла: для мифологического сознания она
проявляется по большей части на стадии птоматологического цикла, выражаясь преимущественно в
многообразии предваряющих действий, направленных на тело

80

умершего; для исторического сознания она проявляется в большей степени на стадии
тафологического цикла, выражаясь преимущественно в многообразии погребальных сооружений, в
увеличении состава и количества посмертного инвентаря, в усложнении дополнительных структур при
заметной унификации предваряющих форм и способов обращения с телом; для естественнонаучного
сознания она проявляется в основном на стадии мнемологического цикла, выражаясь преимущественно
в многообразии форм «увековечивания памяти» об умершем, совпадая с процессом унификации как в
области предваряющих, так и в области завершающих операций.

В эту схему следует внести еще одно дополнение. Во всех традициях, в которых проявляется
концепция воздаяния (независимо от форм ее выражения), наблюдается тенденция к упрощению форм
посмертного обращения. Это, по-видимому, связано и с еще одной закономерностью: чем больше
картина Потустороннего Мира абстрагирована от реальной (посюсторонней) действительности, тем