Он отблагодарил своего покровителя графа Риккардо ди Сан Бонифачио (1253), сеньора Вероны и подеста Мантуи с 1225 г., похитив его первую супругу Куниццу:
…
Нет, без мечты сердца мертвы.
Я счастлив выше головы,
Что в ней доверье пробудил,
А взгляд ее мне все б затмил,
Когда бы лаской подарил.

- Сеньор Сордель, в ваш скромный нрав,
Быть может, и поверит граф,
Но, осторожность потеряв,
Как бы не каялся затем!
У вас, простите, кое с кем
Уже так вышло между тем!

Графиня доводилась младшей сестрой графу Эццелино III Тирану (Адсон, Адзолино,1194-1259) да Романо и Альбериго II да Романо (Альберт,1196-1260). Их родителями были граф Эццелино II Монах (1150-1235) ди Романо, сеньор Тревизо, Бассано и его вторая жена Алейда (Аделаида) дельи Альберти ди Мангоно из рода тускуланских графов. Молодой граф Сан Бонифачио в мае 1212 г. поддержал Фридриха II (об этом упоминается в новелле XIX «О том, как три мага пришли ко двору императора Фридриха» сборника «Новеллино»), но позднее стал противником, поэтому братья Романо помогли Cорделло увезти сестру к его родителям. Сестра Риккардо ди Сан Бонифачио Гилия с 1221 г. была первой женой Эццелино III, но это не помешало ему проявить верноподданческие чувства императору. Позднее, чтобы избежать скандала, Сорделло бежал в 1229 г. в Прованс без Куниццы.
В этом благословенном для трубадуров краю, он нашел покровителя – Блакассета III (Блакациуса,1165-1237) де Блакац, владельца Опса близ Драгиньяна. «Эн Блакац был родом из Прованса, знаменитый  сеньор. Богатый и высокопоставленный, щедрый и куртуазный. Весьма любил он ухаживания за дамами, дары щедрые, сраженья, траты, блистательные куртуазные торжества, радость и пение, - все вообще, что изысканному мужу приносит честь и славу. И не найти было такого человека на свете, который брал бы и получал с такой радостью, как он раздавал, ибо был он из тех, кто помогает обездоленным и защищает отверженных» (Жан де Нострдам). После его смерти Сорделло сочинил песню-плач:
…
Его сердца вкусить должен каждый барон.
Чтоб к отваге Блакаца он был приобщен,
Если сам он в отважных делах не силен.

Прежде всех его сердца вкусить надлежит
Императору римскому: он норовит
Взять Милан, да, увы, с немчурою разбит.
Враг меж тем всю страну его растеребит.

                     

Куницца же, побывав также конкубиной рыцаря Бонифация дель Тревизо и двоюрного деда Данте Алигьери - Джери дель Белло (изв. в 1266-
1280), позднее вышла замуж за Эймери (Райнерия), графа Браганца. «Когда в Марке разгорелась война, Эццелино повелел убить своего зятя вместе с несколькими знатными мужами из Браганцы и других местностей Марки. Эта Куницца после смерти брата своего Эццелино была выдана замуж в Вероне» (Жан де Нострдам). В старости, обратясь к благочестию, жила во Флоренции у родственников матери, где с ней успел пообщаться отрок Дуранте. В уста Куниццы ди Романо автор вложил слова:
…
Единого он корня был со мною (Эццелино);
Куниццой я звалась и здесь горю
Как этой побежденная звездою.

Но, в радости, себя я не корю
Такой моей судьбой, хоть речи эти
Я не для вашей черни говорю.
Рай. Песнь IX, 32-33

Великий флорентиец в дань восхищения поэтическим талантом увековечил Сорделло в VI, VII и VIII Песнях Чистилища:
…
Мы шли к нему. Как гордо и бесстрастно
Ты ждал, ломбардский дух, и лишь едва
Водил очами, медленно и властно!

Он про себя таил свои слова,
Нас, на него идущих озирая
С осанкой отдыхающего льва.
Пер. М. Лозинского, Чистилище, VI, 61-6

Трубадур Юк де Сент Сирк из Керси, «жил он также в Провансе у многих сеньоров, и в Ломбардии и в Марке». В одной из сирвент  1240 г. предостерегал папу и короля Франции против агрессивных намерений императора:
…
Все должно прийти к благоприятному завершению,
И Господь должен возвысить благородные убеждения,
И порядочность, и церковь против того,
Кто не верит ни в Бога, ни в церковь,
Ни в жизнь после смерти,
Не верит в рай и говорит,
Что наступает ничто, когда исчезает дыхание.
Жестокость забрала у него милосердие и сострадание,
И он не боится совершать ужасные грехи,
А все хорошие поступки обесчещивает
И унижает, и прекращает их.
…
И мы хотим пойти завоевывать государство там,
В Апулии, ибо тот, кто не верит в Бога,
Не должен владеть страной.

Юк де Сент Сирк также утверждал, будто Фридрих обещал англичанам, что:

Отдаст им Бретань, Анжу, Гиень 
И отомстит за Тулузу, Безье и Каркассонн.

Все это побуждало катаров проявлять преданность императору, изображая из себя гибеллинов.
В 1243 г. с подачи Раймона VII Тулузского распространился слух, будто Фридрих II идет на помощь осажденным катарам в Монсегюре. Как королю Арелата ему достаточно было оказать давление со стороны Прованса, чтобы Лангедок снова восстал. Раймон VII был союзником императора и зимой 1235 г. в Гагенау получил титул графа Прованса и Венессена, но переметнулся от него в 1241 г. В той ситуации, которая сложилась в 1243 г., граф снова сблизился с ним.
Но Фридрих не пришел ему на помощь, хотя период с 1241 по 1243 гг. являлся пиком имперского могущества в Европе. Возможно, не хотел обострять отношения с Людовиком IX Святым, королем Франции с 1226 г., сыном и внуком давних союзников. К тому же, он действительно не любил еретиков, потрясающих основы государственности, и проповедовавших столь чуждый ему аскетизм.
Перейдем к Германии. Вальтер фон дер Фогельвейде (ок.1160-ок.1230) был бедным австрийским министериалом. На маленькой лошадке, с гигой за спиной, разъезжал он по замкам: с 1190 по 1198 гг. был придворным поэтом в Вене, затем служил у многих правителей Германии, Италии и Франции. Скитания закончились после встречи с Фридрихом II Гогенштауфеном, к которому Вальтер обратился с просьбой:
…
О князь Апулии, хранящий Вечный град,
Я нищ, хотя Искусством так богат.
Мне только б свой очаг – я не прошу палат!
…
Князь, помогите мне в невзгодах,
И бог спасет вас от невзгод.

И вот в 1215 или 1220 г. ему пожаловали небольшой лен под Вюрцбургом:
…
У меня есть лен – весь мир – у меня есть лен!
Мне больше не грозят мозоли на ногах.
Мне не придется нищенствовать у злых господ за малую награду.
Благородный король, милосердный король позаботился обо мне.
У меня будут летом – свежий воздух, а зимой – тепло.
Теперь, кажется, я сделался более доброжелательным к своим соседям;
Они не смотрят уже более на меня немилостиво,
Как это делали раньше.
Слишком долгое время я был бедняком против своей воли.
Я был так склонен к ругани, что само дыхание мое было отравлено;
Теперь король очистил его, очистил и мою песнь.
_____
За красоту хвалите женщин – им по нутру такая дань,
Но для мужчины это будет так скользко, что сойдет за брань.
Пусть у него отважным, щедрым и постоянным будет дух,
И это третье – постоянство – отличный спутник первых двух.
Послушайте, что вам скажу я, и вы тотчас поймете сами,
Как надобно хвалить мужчину, чтоб не бесчестить похвалами.
В нем человека надо видеть, чтобы его понять сполна.

Когда немецкие князья колебались признавать ли первенца императора Генриха (1211-1242) королем Германии Вальтер фон дер Фогельвейде указал им на то, что своим промедлением они задерживают Фридриха на пути в Святую Землю. В конце своей песни миннезингер без обиняков говорит, называя вещи своими именами:
…
Враги, отпустите его в дорогу;
Возможно, он больше никогда не помешает вам.
Если он останется там –
Да защитит его Господь! –
Вы будете ликовать.
Если же он с друзьями вернется домой,
Будет наша очередь смеяться.
Так давайте вместе подождем развязки.