Вступление.
I. Поэтические традиции рода.
II. Предшественники – патроны куртуазной поэзии и дамы трубадуров в южной Франции и Арагоне.
III. Предшественники – патроны куртуазной поэзии и дамы трубадуров в северной Италии.
IV. Император и человек в песнях труверов, трубадуров и миннезингеров.
V. Менталитет государя.
VI. Создание сицилийской поэтической школы.
VII. Фридрих II Гогенштауфен – творчество и личная жизнь.
VIII. Наследники «последнего царя».
IX. Фридрих II Гогенштауфен и Данте Алигьери.
X. Образ монарха в «Новеллино».
XI. «Императорские досуги»: охота и зверинец.
XII. Почитание умерших и смерть.
Заключение.
Первоначально названный матерью Константином, Рожер Фридрих фон Гогенштауфен («высокий Штауфен»), более известный как Фридрих II Роджер (Федерико Руджьери, Federico VII Hohenstaufen di Svevia, Federico I di Sicilia, Federico II del Sacro Romano Impero, Friedrich II) родился в городе Ези (марка Анкона в папской области).
По рождению он был наследственным владетелем Обеих Сицилий (остров Сицилия, герцогства Апулия, Калабрия), герцогства Швабия и Франкония (родовой замок династии Вейблинген - гибеллин), королевства Арелат (Верхняя Бургундия и Прованс). Был выборным государем Германии и Священной Римской империи. В общей сложности, Фридрих носил короны Неаполя и Сицилии с 1198 г. как Федериго I (титул с 1197 г.), герцога Швабии как Фридрих VI, Германии с 1215 г. как Фридрих II (титулы с 1212 г.), , императора Священной Римской империи с 1220 г. и Иерусалима с 1229 г. (титул с 1225 г.).
Многих средневековых правителей наделяли «говорящими» прозвищами исходя, например, из внешности и манеры одеваться: Черный, Рыжий, Белый, Рыжебородый, Бородатый, Красивый, Длинный Меч, Короткий Плащ, Ветка Дрока. Или физических недостатков, болезней: Лысый, Горбатый, Толстый, Хромой, Одноглазый, Заика, Прокаженный, Больной. Уделяли внимание особенностям характера и интеллекта: Ленивый, Угрюмый, Гордый, Строптивый, Сварливый, Справедливый, Дьявол, Злой, Добрый, Медведь, Лев, Львиное Сердце, Простоватый, Умная голова, Ученый. По возрастным особенностям: Дитя, Молодой, Старый. По материальному статусу: Богатый, Безземельный. Судили, естественно, по делам: Птицелов, Воитель, Завоеватель, Благочестивый, Монах, Целомудренный, Католик, Святой, Великий и Трубадур (три последних – наиболее популярные прозвища).
Фридрих II Роджер представлял собой слишком не однозначную, противоречивую и сложную личность – его невозможно «подогнать» под какое-либо единственное определение и, видимо, поэтому вошел в историю без прозвища. Современники же называли его «Чудо мира» и «Ужас мира», «возродителем древних цезарей» и «новым Цезарем».
Личность такого масштаба, как император Священной Римской империи нашла отображение не только в скульптурах, миниатюрах в хрониках и фресках, но воспевалась миннезингерами, трубадурами, труверами. Поэтому актуально утверждение К. А. Иванова о том, что «произведения трубадуров являются тем волшебным зеркалом, в котором много веков тому назад отразилась давно отошедшая жизнь со всеми ее особенностями, яркими достоинствами и яркими недостатками, да так и осталась отраженной до нашего времени. Одни и те же лица были и героями песен, и авторами их».
Король Рожер II Сицилийский (1112-1154) из династии Отвиль «не оставил нам собственных литературных сочинений; и едва ли могло быть иначе, поскольку литература на народных языках, зародившаяся к тому времени в Провансе, еще не шагнула дальше. Поэты, во множестве появившиеся в Палермо во времена Рожера, почти все были арабы. Кроме того, король отдавал предпочтение точным наукам» (Джон Норвич). Роджер II, а также его младший сын Вильгельм I Злой (1126-1166) оказывали покровительство арабским и европейским поэтам и ученым.
Фридрих I Рыжебородый (Краснобородый, 1122-1190) требовал от немецких рыцарей совершенного владения семью рыцарскими искусствами: верховая езда, плавание, стрельба из лука, кулачный бой, соколиная охота, игра в шахматы и сложение стихов. Этот представитель рода Гогенштауфен не чуждался поэтического самовыражения – «Фридрих, первый с таким именем император, был муж весьма ученый и мудрый, любивший пиитов и почитавший и жаловавший их милостями. …Граф Раймон Беренгьер (III,1158-1181) велел своим провансальским пиитам спеть несколько прекрасных песен на провансальском языке в присутствии императора, каковой был восхищен и изумлен прекрасными и потешными вымыслами и ладами стихослагательства, щедро одарил их и сочинил на провансальском языке эпиграмму в честь поочередно покоренных им народов (Жан де Нострдам):
Мне французский рыцарь мил,
Каталонка так и снится,
Генуэзец люб мне был
И кастильская столица,
Я в Провансе полюбил
Песнь, а в Арагоне лица,
У тревизцев пляски пыл,
Перл индийский, что лучится,
Бритта лик меня пленил
И тосканская девица.
Императору Фридриху I Златобородому приписывали также провансальские стихи, восхваляющие двор сира Кастельрани в Тоскане.
Обедневший рыцарь из Жеводана Гильем Адемар (известен в 1178-1217) сочинил «на провансальском языке «Перечень знаменитых дам», который посвятил императрице, жене вышереченного Фридриха» - графине Беатрис (1143-1184) из Верхней Бургундии, богатой и привлекательной девушке.
С 20 по 25 мая 1184 г. Фридрих I устроил турнир. Запись в Марбахских анналах: «Год Господа 1184. Император Фридрих около Майнца собрал значительный королевский съезд, поскольку там собралось более 70 имперских князей. На нём два его сына, король Генрих и герцог Фридрих Швабский, были опоясаны рыцарским мечом».
В нем участвовало от 40 до 70 тыс. гостей из ареала от Испании до Балкан. Генрих фон Фельдеке (ок. 1140/50-ок.1190/1200) сравнил это событие в своей обработке старофранцузской «Энеиды» со свадьбой Лавинии и Энея:
…
Я никогда не слышал о подобном празднике,
Разве что тот в Майнце,
Когда император Фридрих
Посвятил своих сыновей в рыцари.
…
На многие тысячи марок было там съедено и раздарено.
Я думаю, все ныне живущие никогда
Не видели более великолепного праздника.
...
Императору Фридриху было воздано столько почестей,
Что можно без преувеличения рассказывать
Об этом чудеса до самого Судного дня.
«Было много благородных дам, которые прибыли посмотреть турнир, и миннезингеров, которым полагалось воспевать подвиги рыцарей. После этого песни и баллады стали распевать повсюду, и с той поры в Германии особенно полюбили поэзию» (Шарлотта Янг).
Его старший сын Генрих VI (1165-1197) до того, как судьба возложила на него бремя власти с 1190 г., тоже отдал дань стихотворчеству на средневерхненемецком диалекте:
…
Сподобился я тоже
Всей роскоши земной,
Пока была на ложе
Прекрасная со мной.
Вкусил такие радости
Тогда я вместе с ней,
Что я не мог уехать
От этой нежной младости
И предан ей всем сердцем
Был много-много дней.
…
Так женщинам завидно,
Что сплетням нет конца.
…
Во всем ты безупречна.
С тобою мы вдвоем.
В моем ты сердце вечно:
И по ночам и днем.
Мою любовь украсил
Твой ласковый привет.
И я тебе дарую
Оправу золотую,
Дорогой мой самоцвет.
_____
Над государствами я властелин,
Если мне любовь моя – закон.
Если останусь без нее один,
Прах – держава моя, и не нужен мне трон.
Что тогда мне богатство, и слава, и сила!
Когда меня злая разлука сразила,
Скорбь – мое достоянье; мое утешенье – могила.
В моем сердце милый образ вечно.
Не перестану жаловаться слезно.
Со вздохом вняв мольбе моей сердечной,
Она ответит рано или поздно.
Как наградит она пыл мой влюбленный?
Преподнесет мне свой дар благосклонный.
Прежде, чем от милой, отказался я бы от короны.
Грешно не верить моему обету.
Любовь дороже мне всех прочих благ.
Отдать любви я рад корону эту.
Жизнь без любимой – непроглядный мрак.
Без милой не избыть печали.
Без милой мои дарованья пропали.
Горький мой удел тогда – умереть в опале.
_____
Если встретится вам дорогая моя,
Передайте привет от меня.
Когда с нею я был, я властителем был
Необъятных сокровищ и стран,
А теперь нет ее, след прекрасной простыл –
Все рассеялось, словно туман.
Лишь печаль разрастается в сердце моем:
То я в счастье живу, то я плачу по нем,
И все близится гроб с каждым днем.
Всей душою люблю свою милую я,
И корона повсюду со мной –
Обе в сердце моем, на уме у меня,
Но мне тяжко с короной одной.
Прочитав эти строки, мы понимаем, что Генрих выше всех возлюбленных ставил корону, но, как оказалось, потерял при этом радость жизни. К тому же, молодой император слишком часто упоминал могилу, куда и сошел в тридцатидвухлетнем возрасте, заболев скоротечной малярией. |
