Кроме того, дворец наверняка задумывался и как культово-мистический объект, недаром Фридрих верил в астрологию и носил кольцо с изумрудом. Это камень владычицы магов богини Изиды и способствует общению с потусторонними силами, наделяет предвиденьем. Считается антидемоническим камнем, что косвенно снимает обвинения в занятиях черной магией ее владельца.
В 1246 г. в замке пышно отпраздновали свадьбу младшей дочери монарха и Бланки Ланчия – Виолетты (1233-1264) с Риккардо ди Сансеверино ди Лауро (Ричард, ок. 1220-1267), графом Казерта. Такова была награда за верность, ибо граф предупредил о заговоре в марте 1246 г. и подавил основной очаг. Фридрих на Пасху отдыхал на соколиной охоте в тосканском  Гроссето. Заговор, организованный папой Иннокентием IV (1243-1254), охватывал более ста пятидесяти человек. Позднее Риккардо, кстати, тоже любитель соколиной охоты, назначается главным викарием королевства и в числе доверенных лиц стал свидетелем при составлении императорского завещания.
Стагирит писал, что душа человека смертна, но ее разумная часть соединяется с Космическим разумом. Аверроэс (Ибн Рушд, 1126-1198), арабский философ, который прославился комментариями к сочинениям Аристотеля: «Аристотель объяснил природу, а Аверроэс – Аристотеля». Он так же утверждал, что индивидуальная душа умирает вместе с телом, ибо с гибелью тела распадаются конкретные чувственные представления и память, присущие каждому отдельному человеку. Считал вечным лишь человеческий интеллект, приобщающийся к божественному разуму, который воплощает предельную цель человеческого знания.
Эти утверждения,  взятые на веру императором и его окружением, определяли стиль их жизни. Они были этернистами – верили в вечность мира, но не души (вспомним сирвенту 1240 г. Юка де Сент-Сирка).
В связи с этим, интересно отметить влияние императорского менталитета на судьбы двух человек – Микеле Скотто и Томмазо д,Аквино.
Микеле Скотто (Майк Скотт, Михаил Шотландец, ок. 1175-1235) являлся членом соборного капитула с 1215 г. и имел две бенефиции каноника как крупный ученый до весны 1227 г., занимаясь математикой и философией. Вполне успешная карьера. Но… Увлечение астрологией и магией, в частности, предсказывания будущего по чиханию, привлекло к нему внимание Фридриха. Шотландец был приглашен ко двору и последние восемь лет жизни состоял личным астрологом и врачом императора, смог излечить его от многих недугов. Положение Скотта при дворе укрепилось после точного предсказания войны с Ломбардской лигой, которое он произвёл с помощью своих астрономических наблюдений, и точного измерения расстояния до луны. Кроме этого, получил от монарха задание написать доступное пособие по астрономии «для начинающих школяров и слабых интеллектом». Одно из мест трактата «Введение» было впоследствии истолковано как предсказание обстоятельств смерти сицилийского монарха (замок с цветочным именем – Фьорентино, и ложе перед вмурованной в стену дверью с железными створками). Помимо этого, являлся одним из самых известных переводчиков с арабского на латынь Аристотеля (девятнадцать книг о животных, «Этика», «О душе»), Большого комментария Аверроэса, Авиценны – «О Фридрих, император Римлян, Государь мира, прими благосклонно этот труд Михаила Скотта, да будет милость на главу твою и украшение шее твоей».
Данте Алигьери был верующим человеком и, не взирая на личное уважение и симпатии, соответственно воздал своим персонажам – поместил Микеле Скотта в восьмой круг Ада в ров к прорицателям, идущим с головой, повернутой назад. Так он наказал его из-за слишком подробного описания заклинаний демонов во «Введении» и астрологической практики:
…
А следующий, этот худобокой,
Звался Микеле Скотто и большим
В волшебных плутнях почитался докой.
Пер. М. Лозинского
…
А вот еще один – великий маг,
Тот, со щеками впалыми ужасно,
Микеле Скотто, прорицатель он.
Пер. Д. Минаева, Ад. Песнь XX, 126-129

Герб Аквино

Томмазо д’Аквино (Фома Аквинский, 1224-1274) с пяти до четырнадцати лет обучался в бенедиктинском монастыре Монте-Кассино (ок. 529). В число его предков входили лангобардские князья южной Италии, герцоги Нормандии и династии Гогенштауфен. Его родителями были Ландольф V (ок. 1160-ок. 1245), граф Аквино, сеньор Ачерра, Алвито, Белькастро, Лорето, Роккасекка, части Горы Святого Иоанна и вторая жена Теодора ди Галуччио (ок. 1195-1260), графиня ди Теано из Неаполя. Будучи сподвижником императора, Ландольф в 1229 г. участвовал в изгнании монахов и разорении Монте-Кассино в наказание за поддержку папы.
Поэтому в монастыре Сан Доменико Маджоре в Неаполе будущий «князь теологов» шесть лет постигал аристотелевскую логику и естественную философию. В 1245 г. орден доминиканцев послал его обучаться в Париж к Альберту Великому (ок. 1193-1280), комментатору почти всех работ Аристотеля. Возможно, поэтому «Ангельский доктор» был ярым противником другого комментатора Стагирита – Аверроэса и даже изображался попираю­щим его.

Беноццо Гоццоли. Триумф св. Фомы Аквинского. 1471. Лувр. Париж

Аристотеля же, главного авторитета своего времени, Doctor Universalis гениально интегрировал в католичество по принцину «веры и разума», заимствовав его метод умозрительных построений (спекуляции) для доказательства теологических постулатов. По легенде, эту идею ему подсказал троюрный кузен – Фридрих II, ведь бабушка святого Фомы, Франсуаза Гогенштауфен (ок. 1137-?) была младшей сводной сестрой Фридриха I Рыжебородого. Золовка Франсуазы – Сибилла ди Аквино (1147-1205), графиня ди Ачерра стала женой Танкреда де Отвиль (1147-1194), графа ди Лечче и короля Сицилии в 1189-1194 гг. Эти браки впоследствии раскололи клан Аквино, Ачерра, Казерта, Лауро, Марсико, Сансеверино и Трикарико на две ненавидящие друг друга группировки. 
Связи семьи Аквино с императорским домом продолжались: племянник доминиканца Ринальдо IV д,Аквино (1227-1281), сын его второго старшего брата Филиппа (1240), был сокольничим из Монтеллы в Кампании, входил в число придворных поэтов и, согласно завещанию, стал душеприказчиком Фридриха II. Позднее он предал короля Манфреда, получив Рокасекка от Карла I Анжуйского.
Философ также доводился четвероюрным дедом Томмазо II д,Аквино (ок.1226-1273), графу Ачерра, который женился в 1247 г. на Маргарите Швабской (ок.1227-1298), незаконной дочери сицилийского монарха и графини Ришины Бельштайн-Вольфседен (Руфина,ок.1205-1235), дочери Бертольда II Бельштайн-Вольфседен (ок. 1175-пос.1251) и Аделаиды Бонфельд. Этот брак являлся символом благодарности, ведь отец Томмазо II – генеральный капитан Аденульф III д,Аквино погиб в 1242 г. в Ломбардии, защищая интересы короны.
А вот первый, четвертый и шестой из шести старших братьев Фомы – Ландольф (1257), Эмон II (пос. 1267) и Ринальдо III (1246) приняли участие в заговоре 1246 г. Двое старших скрылись. Искалеченный пытками (выкололи глаза, а затем отрезали нос, ноги, руки) Ринальдо в том же году был казнен (повешен или сожжен, или зашит в мешок со змеями и брошен в море).
Зятя, мужа сестры Марии (1279) – Гвильельмо II Сансеверино (1246), одного из пяти главарей заговора, перед смерью провели по королевству с папской буллой в руках и печатью на лбу. Его отца Томмазо Сансеверино (ок.1180-1246), графа Марсико тоже казнили. Мать Перна ди Морра-Сансеверино (1210-1248) с младшим сыном Руджьери II (ок.1234-1285), снохой Марией Аквино и маленькой внучкой Екатериной бежали в Лион к Иннокентию IV. Около 1250 г. Руджьери II Сансеверино женился вторым браком на младшей сестре святого – Феодоре (Теодора, 1237-до 1316). Владения заговорщиков были конфискованы, их жен в цепях отправили в Палермо, где продали в рабство.
В своем учении, получившим название «томизм», Аквинат отводил особое место дьяволу, «главе демонского царства», писал о всяческих «ухищрениях дьявола», и что ошибочно и даже преступно отрицать веру в его всемогущество. Вера в дьявола так же свята, как все, чему учит католическая церковь. Не исключал того, что дурные правители могут пользоваться властью, имеющей божественное происхождение, во зло. Они приравнивались к атеистам, еретикам и рассматривались как слуги владыки тьмы. В борьбе с ними доминиканский богослов видел важнейшую задачу церкви, с оговорками, даже оправдывал восстания против них. Прообразом дурного правителя «сицилийскому немому быку» наверняка послужил, как называл его папа Григорий IX – сын Вельзевула, библейский Антихрист, «преобразователь мира» – император Фридрих II.
Разумеется, Фому автор «Божественной комедии» поместил в Рай, в четвертую сферу благоразумных, в образе одного из сияющих и поющих солнц, которые трижды оборачиваются вокруг него. Он начинает речь:
 …
Я был одним из агнцев, что идут
За Домиником на пути богатом,
Где все, кто не собьется, тук найдут.

Тот, справа, был мне пестуном и братом;
Альбертом из Колоньи он звался,
А я звался Фомою Аквинатом.

Пер. М. Лозинского, Рай. Песнь X, 93-102