Иначе обстояло дело в городах, возникших в высокое Средневековье. Особого внимания здесь заслуживают те их них, которые в IX-XI вв. сложились вокруг крупных бенедиктинских аббатств. В остальных новых городах бенедиктинские монастыри за редким исключением отсутствовали. И монашество было представлено одними конвентами нищенствующих орденов.

СТАРОЕ МОНАШЕСТВО В ГОРОДЕ

Говоря о старом монашестве в городе, мы, прежде всего, как уже было сказано, имеем в виду монастыри в тех городских центрах, которые сложились еще в римскую эпоху и являлись или стали позднее резиденциями епископов. Таким образом, география городского монашества до возникновения нищенствующих орденов по преимуществу ограничена территорией Pax Romana. К этому основному ареалу следует присоединить также епископские города, появившиеся в VII-X вв. в ходе христианизации земель к северу и востоку от Рейна.
Не всегда монастыри основывались непосредственно в пределах современного им городского пространства. Как правило, они находились в пригороде - suburbium; именно в suburbium аскеты в эпоху раннего монашества прежде всего обретали "пустынь", вожделенное уединение. Иногда монастырь постепенно вырастал из культа у могилы какого-либо мученика на кладбище, которое, согласно римскому законодательству, всегда находилось вне городских стен. Такие монастыри, оказавшиеся затем в черте города, представляют и по сей день зримые свидетельства роста городского поселения. В этой связи показательна история монастыря св. Эммерама в Регенсбурге. Он был основан в VIII в. при церкви св. Георгия, построенной примерно ок. 500 г. на кладбище частично еще римской эпохи. Это кладбище соответственно располагалось за пределами римского укрепленного лагеря и развивавшегося в его черте протогородского поселения. Около 1050 г. по словам Отлоха, монаха св. Эммерама, его обитель находилась уже in pago mercatorum (в районе купцов) Регенсбурга, т.е. в наиболее динамично развивающейся новой части города, характеризуемой даже как urbs nova в отличие от существовавших ранее pagus regis и pagus cleri, районов королевской, некогда герцогской резиденции, и резиденции епископа.
Большинство монастырей в позднеантичных и раннесредневековых городах было основано епископами. Наряду с задачами интенсификации религиозной жизни в городе на них возлагались и функции репрезентации епископской власти. Монастырь мыслился как непременный компонент духовного окружения, сообщавшего епископской кафедре надлежащую святость и вместе с тем великолепие. Такой монастырь наряду с каноникатами и приходами, ориентированными по сторонам света, был частью креста или своего рода "венка", в центре которого находился кафедральный собор - устойчивый мотив архитектурной планировки епископских городов прежде всего в Германии и Италии. Конкретные причины основания епископом монастыря в городе могли быть различными. С одной стороны, закладка монастыря нередко диктовалась стремлением организовать достойное почитание святых мощей, уже имевшихся или доставленных в город специально. Близ этих мощей епископ - основатель рассчитывал либо сам обрести последний покой, либо, по крайней мере, обеспечить себе наиболее интенсивное посмертное поминовение в литургии и молитвах монахов. С другой стороны, рецепция уже в раннее Средневековье "стационного" богослужения римских епископов потребовала строительства в епископском городе все новых церквей, в том числе монастырских, как statio для богослужения соборного клира. В Констанце, например, подражание Риму зашло еще дальше. X. Маурер, анализировавший эволюцию "сакрального ландшафта" города в X в., обратил внимание на отчетливо выраженное стремление констанцских епископов уподобить свой город Риму с его восемью Tituli - основными церквами. Центром ансамбля является кафедральный собор св. Марии, соответствующий римской Санта-Мария Маджоре. В свою очередь монастырь Петерсхаузен (Petri domus), основанный на еще не заселенном и заболоченном северном берегу Рейна, мыслился как параллель базилике св. Петра в Риме, которая находилась на противоположном берегу Тибра.
Вместе с тем, городские монастыри бенедиктинцев крайне редко развивались в значительные духовные центры, каковыми были обители, основанные вдали от городов. Духовной и властной доминантой епископского города оставался прежде всего кафедральный собор и резиденция прелата. Неслучайно один из крупнейших западных отцов монашества Иоанн Кассиан (ум. в 435) подчеркивал: "Монах всеми путями должен бежать от епископа и женщины". Город отталкивал монахов не только соблазнами, суетой и суетностью, относительным комфортом жизни, "губительным" для души. В соответствие с постановлениями соборов V—VI вв., епископ мог вмешиваться в быт монахов, назначать предстоятелей, распоряжаться имуществом монастыря; принуждать братьев участвовать в пастырском служении и обременять различными литургическими обязанностями, - все это в совокупности означало отвлечение от монашеского призвания, состоявшего лишь в служении одному Богу. Уже в раннее Средневековье, по мере роста монашеского самосознания начинается борьба за полную автономию монастырей от епископата. Положение городских монастырей в силу близости к епископу (многие из них к тому же принадлежали епископам по праву "частной церкви") в этой борьбе было наименее завидным. Симптоматично, что нередко они получали поддержку со стороны бюргерства, также стремившегося к независимости от епископа, но уже как сеньора города. В целом, однако, большинству городских монастырей так и не удалось добиться самостоятельности.