Остается понять, какими мотивами
руководствовались завещатели, выбирая себе для погребения ту
или иную церковь, или определенное место в церкви, или же кладбище. Поначалу
кладбищенская
церковь относилась к какому-либо аббатству, почитаемому за свои реликвии и
могилы святых. В игру
вступили материальные интересы, ибо умирающий должен был предусмотреть в своем
завещании,
какая часть его имущества отходила аббатству, которое он выбирал для своего
погребения. Позднее
епископы постарались отнять у аббатства монополию на захоронения и даже
закрепить ее за
кладбищем при своей собственной кафедральной церкви. Трибурский собор 895 г.
предписывал
хоронить мертвых там, где находилась резиденция епископа. Если же человек
умирал слишком далеко
от епископского кладбища, разрешалось хоронить в общине каноников, монахов или
монахинь. И
только если невозможно было ни то ни другое, допускалось погребение на месте, в
приходской церкви,
там, где умерший при жизни платил свою церковную десятину. В Пиренеях еще
сохранилась память о
тех временах, когда со всей долины свозили хоронить мертвых на одно кладбище,
например кладбище
при церкви Сен-Савен близ По.
Однако каноническое право признавало за
каждым свободу выбора места погребения. Некоторая
неясность тяготела лишь над захоронением замужней женщины. Согласно декрету
Грациана, «жена
должна следовать за своим мужем и в жизни и в смерти» (XII в.). Напротив, по
декреталии папы
Урбана II (XI в.), смерть освобождала жену от мужа. Оставалось еще выяснить,
как надлежало
поступать в случае, если умерший никак не выразил свою последнюю волю. Право
предписывало тогда
хоронить его "в погребении его предков". Замужняя женщина могла
обрести вечный покой или там же,
где и ее муж, или в месте, указанном для нее мужем, или же рядом со своими
собственными предками.
Приходилось опасаться, как бы семьи не стали
ссылаться на прецеденты, желая распоряжаться местом
погребения как наследственным владением. Именно поэтому рекомендовалось
выбирать для
захоронения приходскую церковь. Богослов IX в. Хинкмар, архиепископ Реймсский,
писал: "Ни один
христианин не должен навязывать свое погребение, как если бы он обладал им по
праву наследства. Но
да хоронят их в приходской церкви в местах, указанных иереями", то есть
епископами. Вся эта
неоднозначность правовых норм была вызвана заботой о том, чтобы не обделить
приход
причитавшимися ему погребальными сборами, размер которых определялся местными
кутюмами.
Поэтому желание умершего быть похороненным в другой, не в приходской церкви
приводило подчас к
долгой тяжбе. Кроме того, по крайней мере с XVII в. тела умерших могли быть
выставлены в
приходской церкви и лишь потом отвезены или отнесены к месту погребения.
Наконец, где бы ни
совершилось захоронение, оно поручалось могильщику прихода (XVII—XVIII вв.).
Церковное право,
следовательно, колебалось в выборе предпочтения между семьей и приходом.
Реальная практика отражала те же колебания,
что и право. Рыцари «Песни о Роланде» и романов
артуровского цикла нисколько не заботились о семейном погребении. Ни Роланд, ни
Оливье не
высказывают ни малейшего желания покоиться рядом со своими предками, о которых
они до своего
смертного часа и не думают. Рыцари же Круглого стола хотят, чтобы их похоронили
в аббатстве
Камелотском, рядом с их товарищами по оружию.
Но начиная с XV в. большинство завещателей
упорно выражают желание быть похороненными в
церкви или на кладбище, где уже покоятся члены их семьи, жена или муж, иногда
дети. В завещаниях
мы встречаем, например, такие формулы: «в церкви святого Евстахия, в месте, где
находятся моя
дорогая жена и супруга и мои дети, чьими душами владеет Бог» (1411 г.); «на
кладбище церкви
СенЖерве, ее прихода, в месте, где был предан погребению ее покойный муж» (1604
г.); холодный
сапожник прихода Сен-Марсья «желает, чтобы его мертвое тело было похоронено и
предано земле на
кладбище Сент-Инносан, рядом с местом, где покоятся его усопшая жена и его
дети» (1654 г.). В своем
завещании 1663 г. оба супруга высказывают желание быть похороненными друг около
друга в церкви
СенМедерик, своего прихода[94].
Другие завещатели хотели обрести вечный покой
рядом со своими предками и супругами
одновременно, будь то на кладбище или в церкви: «в аббатской церкви Сен-Сернен,
в могиле, где
погребены наши дед, бабка, отец, мать, брат и сестра и обе мои жены» (1600 г.);
«в церкви Сент-Этьен-
дюМон, в месте, где похоронены ее родители и муж, и около своих детей» (1644
г.). Некоторые
завещатели, быть может неженатые, упоминают лишь родителей, братьев или сестер.
Однако и вдовы
решительно предпочитали лежать после смерти рядом с родителями, а не с
супругом: «в церкви Сен-
Жак-де-ла-Бушери, ее прихода, там, где похоронена ее покойная мать» (1661 г.);
то же самое на 250 лет
