Церковь заменяет святого. Какая церковь?

Многое из того, что сказано выше о кладбище и его публичном характере, относится и к церкви. И
церковь и кладбище были одновременно домом мертвых и живых. Первоначально дело было в
почитании реликвий святых. Впоследствии, начиная с XII в., благочестивое чувство, притягивавшее
захоронения первых столетий христианской эры к могилам мучеников и святых, стало переноситься на
саму церковь. Люди отныне выбирали место погребения не столько ради близости к martyria, сколько
ради близости к церкви, где служили мессы. Внутри церкви самым ценимым для погребения местом
стало не то, где покоились мощи святых, а то, где совершалось таинство евхаристии. Захоронение apud
ecclesiam, «при церкви», пришло на смену захоронению ad sanctos, "у святых".

Перемена эта тем более замечательна, что в эпоху, когда она произошла, почитание святых переживало
новый расцвет. Жак Ле Г офф выделяет в истории культа святых два момента подъема90. Один — в
Раннее Средневековье, о чем свидетельствуют первые вымышленные жития; другой — начиная с

XIII в., с появления «Золотой легенды» и рассказов о чудесах, исполненных фольклорной
живописности. Первый период совпадает со временем, когда все более распространенным становилось
погребение «у святых»; второй же не оказал прямого воздействия на похоронные обычаи и не повлиял
на поведение людей в отношении умерших.

Если бы мы ограничились чтением завещаний, мы даже не заподозрили бы, насколько популярен был
фольклор, связанный со святыми, в конце Средневековья. Единственный аспект почитания святых,
который можно обнаружить в завещаниях, — это паломничество после смерти. Завещатель требовал,
чтобы специально нанятый человек совершил за него, для успокоения души умершего, паломничество
туда, куда сам завещатель не удосужился сходить при жизни; направление такого паломничества и
величина вознаграждения за него фиксировались в завещании. По обычаю, деньги выплачивались по
возвращении паломника, на основании верительного письма, составленного духовенством той церкви,
которую он должен был посетить. Существование такого рода посмертных паломничеств А. Ле Браз
отмечает в Бретани еще в XIX в.

Итак, люди по-прежнему отправлялись молиться за упокой души усопшего к реликвиям святых, но уже
меньше заботились о том, чтобы вблизи них совершались захоронения. Во вторую эпоху своего
расцвета фольклорный культ святых не проникал так глубоко в религиозное чувство, как это было в
первую эпоху, раннесредневековую. В эту вторую эпоху почитание святых наталкивалось, несомненно,
на все более недоверчивую реакцию части клира, предвещавшую в будущем приход Реформации с ее
отрицанием святых мощей.

Так, в завещании 1403 г. секретаря королевы Изабеллы Баварской, каноника нескольких церквей,
содержатся подробные распоряжения о том, как поступить с его телом в случае, если он умрет вдали от
дома. Его предпочтения в выборе места последнего упокоения варьируются в зависимости от того,
кому окажется посвящена церковь там, где настигнет его смерть. Если это будет церковь Богоматери,
то он настаивает, чтобы его похоронили в хоре, а если это окажется невозможным, то в нефе перед
образом Святой Девы. Однако, если церковь в той местности будет посвящена не Богоматери, а кому-
либо из святых, завещатель уже не добивается соседства с главным алтарем, хором или часовней
святого, а требует, чтобы в этом случае его положили в нефе перед распятием. Таким образом, хор, неф
перед статуей Святой Девы или неф перед распятием ценились тогда как места погребения выше, чем
пространство близ останков святых мучеников [92].

Не святой, а сама церковь ассоциировалась отныне с погребением. Формула завещания некоего
советника тулузского парламента 1648 г. ясна и проста: «Я отдаю свою душу Богу, а тело оставляю в
церкви августинцев и в погребении моих родных». Церковь только заменила собой святого.

Обдумывая собственные похороны, люди выбирали себе местом погребения церковь или пространство
близ нее, как прежде предпочитали близость святого. Эта перемена имела огромное значение для
истории религиозного чувства, но совершенно несущественное для истории отношения к смерти.
Отношение к умершим и его проявления не изменились.