обретенного креста, на пересечении двух
линий, соединяющих, с одной стороны, распятие с образом
Святой Девы, а с другой стороны, алтари св. Себастьяна и св. Доминика» (1416
г.)[103].
Самым желанным и самым дорогостоящим местом
для погребения был хор близ алтаря, где служат
мессу. Именно богослужения в большей степени, чем покровительство и защита со
стороны святого,
делали столь привлекательным захоронение apud ecclesiam, «при церкви». Врач
короля Карла VI в
1410 г. завещал похоронить его «в хоре названной церкви, перед главным
алтарем». «В хоре церкви
францисканцев Сен-Франсуа в Блуа, около главного алтаря», —указывается в другом
завещании
XVI в. Но не всегда приходскую мессу служили на главном алтаре. В подобном
случае завещатель
делал иное распоряжение: «в церкви Сен-Мерри, в часовне, где служат приходскую
мессу»
(1413 г.)[104].
После хора местом, которого больше всего
добивались, была часовня Святой Девы или пространство
вокруг статуи Богоматери. Так, семья вдовы камергера Гийома де Борда избрала
себе для погребения
часовню Богоматери в церкви приората Сен-Дидье (1416 г.). Иногда тело клали не
в самой часовне, а
перед ней: в 1661 г. жена королевского хирурга выразила желание, «чтобы ее
мертвое тело было
похоронено в церкви Сен-Жак-де-ла-Бушери, ее прихода, перед часовней Святой
Девы, в месте, где
похоронена ее покойная мать». Другие варианты: «в церкви названного Монтрёя, в
том же месте, где
была погребена его дорогая жена и которое находится перед изображением Девы»
(1628 г.); «перед
изображением Божьей Матери в названной церкви» (1621 г.). Каменный образ
Богоматери мог быть не
только в церкви, но и на кладбище. Там же могла стоять и часовня Святой Девы,
где и просит
похоронить его один завещатель в 1621 г. [105]
Других святых называли намного реже. Иногда
их почитали как покровителей той или иной
профессии: в 1604 г. жена садовника избрала себе для погребения место «в церкви
Сен-Жерве,
напротив часовни св. Евтропия». В середине XVII в., когда получил особенное
распространение культ
св. Иосифа как покровителя благой смерти, стало чаще встречаться в завещаниях
указание на часовню
Сен-Жозеф как на желанное место последнего упокоения. По тем же соображениям
выбирали и
часовню Воскресения.
После хора, часовни или пространства возле
статуи Святой Девы излюбленным местом захоронения
считалось место около распятия. Один кюре в 1407 г. уточнил, что хотел бы
лежать после смерти
одновременно «перед распятием и изображением св. Марии». Обычно распятие висело
между нефом и
хором; там, «в церкви Сен-Жермен-де-л'Оксерруа, своего прихода, у подножия
распятия», наказал
похоронить его один парижский бюргер в 1660 г. Еще лучше было, когда распятие
находилось в самом
хоре — о таком распятии в хоре говорится в одном завещании 1690 г. [106]
Наконец, еще одной частой в XVII в.
локализацией, встречающейся в завещаниях, является
пространство у скамьи, которую семья завещателя занимала обычно во время
богослужений: «в нефе
около скамьи, расположенной в нижней части церкви у одной из колонн башни»
(1622 г.); «в церкви
Сен-Николя-де-Шан, их прихода, перед их скамьей в названной церкви» (1669 г.);
«в церкви СенЖан-
ан-Грев, его прихода, у его скамьи» (XVII в.)[107]. Любопытно, что и парижские
протестанты в эпоху,
когда Нантский эдикт 1598 г. разрешил им более свободно отправлять свой культ,
полностью
разделяли это благоговейное отношение к тому месту, где они при жизни внимали
литургии; так, Анн
Гэньо, жена Николя де Рамбуйе, умершая в 1684 г., просила похоронить ее на
старом шарентонском
кладбище рядом с ее родителями, «напротив того места, где она становилась в
храме»[108].
В целом обращает на себя внимание тот факт,
что наиболее распространенные в XV—XVII вв. варианты
выбора места погребения связаны с почитанием церковной мессы и Христа,
распятого на кресте.
Выбор места, сделанный завещателем, подлежал
еще утверждению со стороны клира. Почти всегда это
был вопрос денег, но самые предусмотрительные завещатели готовили и второй
вариант на случай,
если церковные власти не дадут согласия на первый. Например: в церкви св.
Евстахия, а если этого не
удастся добиться, то в могиле для бедных на кладбище Невинноубиенных младенцев
(1641 г.); «в
церкви францисканцев... умоляя кюре церкви Сен-Медерик, своего досточтимого
пастыря, согласиться
с этим распоряжением» (1648 г.); «в приходской церкви, в лоне которой названный
завещатель окончит
жизнь, если это удобно будет осуществить, если же нет, то на кладбище» (1590
г.); «в церкви Отель-
Дьё... если это возможно, иначе же — в той церкви или на том кладбище, какое
выберет дама Марг.
Пикар, моя племянница» (1662 г.); «в церкви монахов-капуцинов... умоляя их
отнестись к этому
