Церковь августинцев

Таблица 1 свидетельствует о высоком удельном весе захоронений вне прихода. Я бы не удивился, если
бы оказалось, что в Тулузе этот процент был выше, чем в Париже. Судя по парижским завещаниям, в
этом городе погребение за пределами своего прихода не было принято, за исключением тех случаев,
когда речь шла. о погребении семейном. Заметны также большие различия между отдельными
приходами. Так, в Дальбаде 62 % всех захоронений в церкви приходятся на этот же приход, в то время
как в Дораде только 11%. Чем демократичнее был приход по составу населения, тем больше
захоронений совершалось там в приходской церкви. В приходах менее демократичных верх брал
престиж иных церквей, за пределами прихода.

Какие церкви завещатели больше всего предпочитали собственному приходу? Это видно из той же
таблицы 1. Главным образом монастырские церкви нищенствующих орденов: кордельеров, якобинцев,
кармелитов, августинцев. На них приходится половина погребений жителей прихода Сент-Этьен, 80 %
погребений из прихода Дорад. Монахи нищенствующих орденов были большими специалистами в
делах смерти (они присутствовали на похоронах) и того, что за ней следовало (они руководили
молитвенными бдениями у гроба, а позднее возносили молитвы за упокой души усопшего). Если в
могилах XII в. можно найти медаль св. Бенедикта — знак бенедиктинцев, то с конца Средневековья ее
вытеснила веревка св. Франциска. Это всеобщее явление, сохранявшееся до второй половины XVIII в.

Сравним теперь для каждого прихода число захоронений в церкви (какой бы то ни было) и на
кладбище. В некоторых приходах было несколько кладбищ. Так, в приходе Сент-Этьен было в XVII в.
только кладбище св. Спасителя (Сен-Совёр), отделенное от собора сначала стеной укреплений, а
позднее сменившим ее бульваром и получившее свое название по часовне, воздвигнутой в его ограде
(нет кладбища без церкви и нет кладбища, физически отделенного от церкви). Зато в приходе Дорад
два кладбища: одно — очень древнее и почитаемое, называвшееся Графским, а другое — намного
более позднее и предназначенное для бедных, кладбище Всех Святых. Оба они располагались в ограде
Дорадского аббатства: Графское перед входом и в стороне от церкви аббатства (там хоронили графов
Тулузы еще с меровингских времен), а кладбище Всех Святых охватывало полукругом апсиду церкви.

То, что в одном приходе было несколько кладбищ, не было в XVI—XVII вв. столь уж исключительным
явлением. В контракте, заключенном церковными властями прихода Сен-Жан-ан-Грев в Париже с
неким могильщиком в 1624 г., упоминаются два кладбища этого прихода, причем одно из них, Новое
кладбище, котировалось значительно выше другого. Контракт запрещает могильщику брать за рытье
ямы на Новом кладбище больше 20 су, а на другом некрополе больше 12 су. За могилу, вырытую в
самой церкви, если там не нужно будет поднимать надгробия, могильщик не должен брать больше 40
су, а придется поднимать надгробия, то не больше 60 су[111]. Итак, и в Сен-Жан-анГрев, и в Дораде
между церковью и обычным кладбищем существовала еще одна промежуточная категория: кладбище
престижное. Ни в Сент-Этьен, ни в Дальбаде такой категории не было.

Таблица 2. Социальная классификация захоронений в церкви и на кладбищах
???

Процент захоронений лиц той или иной социальной категории отдельно в церкви и на кладбище или на
одном из двух кладбищ.

Нельзя не заметить при изучении этой таблицы преобладающего значения погребения в церкви, что
подтверждается также всем нашим предшествующим анализом. На церковь приходится всегда больше
трети, около половины или даже больше половины всех захоронений в приходе. Это означает, что
привилегия быть погребенным в церкви распространялась в конце XVII в. уже не только на знать и
духовенство, но и на значительную часть средних слоев общества.