Таким образом, в XII в. утвердилась новая иконография, которая накладывала евангельскую
концепцию Страшного суда на апокалиптическую концепцию конца времен, связывала одну с другой.
В XIII в. идея Страшного суда почти полностью вытеснила идею второго пришествия Христа. С этого
времени перед нашими глазами разворачиваются на камне сцены судебного заседания: судья Христос
на троне окружен ангелами со знаменами в руках — символом судебной власти. Овал, ранее
отделявший изображение Христа от других фигур, исчез. Иногда рядом с Христом-судьей стоит его
свита — двенадцать апостолов.

Особое значение приобретают две судебные процедуры. Одна из них — взвешивание душ, обычно
изображаемое в центре композиции. Ангелы, глядящие с облаков на это действо, выражают волнение и
тревогу, связанные с этим решающим актом небесного правосудия. Нет больше и речи о том, чтобы
мертвые, избежав испытания, сразу восходили к жизни вечной. Значение судебного разбирательства в
определении их судьбы еще более подчеркнуто тем, что в некоторых композициях праведники
отделяются от грешников не только при помощи весов архангела Михаила. Как если бы скульпторам
показалось, что этого недостаточно, в другом месте композиции архангел Гавриил своим мечом еще
раз отсекает избранных от проклятых.

Однако не всегда взвешивание на весах предрешает судьбу. Мы видим вмешательство небесных
заступников, играющих роль, не предусмотренную в тексте евангелиста Матфея: они молят
Верховного Судью явить милость. Христос здесь в такой же мере милосердный Судья, прощающий
виновного, как и грозный Судья, карающий грешника. В роли заступников выступают обычно Мать
Судьи и Его ученик, стоявший в день Его распятия у подножия креста. Впервые Святая Дева и св.
Иоанн Евангелист появляются в сцене судилища на портале романского собора Сен-Лазар в Отэне
(XII в.), в верхней части тимпана, с обеих сторон от большого ореола, окружающего Христа на троне.

В Отэне эти фигуры еще как бы остаются в тени, но начиная с XIII в. они стали главными
действующими лицами, не менее важными, чем сам архангел Михаил с весами в руках. Святая Дева и
Иоанн Евангелист изображаются стоящими на коленях, с руками, сложенными в умоляющем жесте и
обращенными к Христу.

Вновь сойдя с небес на землю, Христос уподобляется, таким образом, средневековому королю,
восседающему в своей судебной курии и творящему правосудие. Такое уподобление нисколько не
ослабляло в глазах современников величия Христа, ибо осуществление правосудия воспринималось
как проявление могущества и власти в самом чистом виде, а образ судебной курии был символом
величия. Воплощение эсхатологических мотивов в образе судебного заседания поражает лишь нас
сегодняшних, ставших столь безразличными, полными скепсиса в отношении правосудия и судебной
магистратуры. Значение, придаваемое правосудию в повседневной жизни и в стихийной морали
общества, есть один из психологических факторов, разделяющих и противопоставляющих старый,
архаичный менталитет наших предков и наш современный менталитет.

Эта чувствительность к понятию и проявлениям правосудия восходит к XI-XII вв. и сохраняется до
конца XVIII в. Человеческая жизнь выступала как длительная процедура, каждый элемент которой
санкционирован юридическим актом. Сами институты публичной власти строились по модели
судебных курий, полицейская и финансовая администрация были организованы как трибунал с
председателем, советниками, прокурором и секретарем. Существовала также связь между этой
юстициальной концепцией мира и новым пониманием жизни как биографии. Каждый момент жизни
будет когда-нибудь взвешен в торжественном судебном заседании, в присутствии всех
могущественных сил неба и ада. Взвешивание человеческой души на весах поручено архангелу
Михаилу, который поэтому стал в скором времени популярным покровителем умерших: надо было
торопиться заручиться его благосклонностью. Его молили за души усопших: «Да введет он их в святой
свет».

Но откуда узнает небесный Суд о тех деяниях, которые он должен оценить? Они занесены в книгу
другим ангелом, выступающим отчасти как секретарь суда, отчасти как счетовод.

Символ книги появляется в Священном писании рано, уже в видении пророка Даниила: «И восстанет в
то время Михаил, князь великий... и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как
существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены
будут записанными в книге». О той же таинственной книге говорится и в «Апокалипсисе»: «И видел я
в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями».