Похоронные мессы
С XII-XIII вв. на смену старым ритуалам
погребения, сводившимся к переносу тела к месту последнего
упокоения и двум религиозным церемониям, пришло невероятное количество
заупокойных служб,
заказанных умершими в их завещаниях. Посетитель какой-либо церкви в XIII-XVIII
вв. должен был
быть поражен не столько могильщиками, рывшими ямы то в одном, то в другом конце
церковного
здания, сколько непрерывной чередой богослужений, совершавшихся во спасение душ
умерших с утра
до вечера, на всех алтарях, священниками, для которых заупокойные мессы были
зачастую
единственным источником доходов. Все более привычным становилось присутствие на
этих утренних
и вечерних службах величественного катафалка, освещенного свечами и факелами.
Мессы, сопровождавшиеся молитвами
заступничества за душу, покидающую свою бренную оболочку,
нередко начинались еще при жизни умирающего, при первых признаках предсмертной
агонии. Так, в
одном завещании 1532 г. умирающий предписывал своим душеприказчикам, как только
начнется
агония, «послать, если возможно, в монастырь августинцев того же города Парижа,
чтобы отслужили
пять месс... и чтобы монахи названного монастыря молили Бога за его бедную
душу». Другая
завещательница просила «своих дочерей и невесток, когда она будет в смертной
агонии, послать в
церковь Нотр-Дам-де-ла-Мерси, чтобы там отслужили мессу на главном алтаре
названной церкви»
(1648 г.). Еще одна завещательница желала, чтобы, пока будет длиться агония,
«было отслужено семь
месс в честь смерти и страстей Нашего Спасителя» (1655 г.). Часто совершать эти
последние
прижизненные богослужения просили монахов четырех нищенствующих орденов:
кармелитов,
августинцев, кордельеров и якобинцев.
Создается впечатление, что умирающие
торопились расположить Бога в свою пользу как можно
раньше, «в то самое время, когда Бог распорядится моей душой», то есть точно в
момент смерти,
уточняет составитель одного завещания 1650 г. Эти мессы, однако, были только
началом: «Тысячу
месс как можно раньше, и пусть начнут уже, когда он будет в агонии» (1660 г.).
В других случаях богослужения за упокой души
умершего начинались точно в момент смерти: «В то
мгновение, когда его душа разлучается с телом, упомянутый завещатель просит
свою дорогую жену...
велеть отслужить три мессы в честь святой Троицы на главных алтарях
Сен-Медерик, Сент-Круа-де-
ла-Бретоннери и Блан-Манто... во искупление его грехов и спасение его бедной
души» (1646 г.).
Завещатели стремились к своего рода кумулятивному эффекту — накоплению
заступнической силы
заупокойных молитв — и потому охотно заказывали мессы в разных церквах
одновременно. Иногда
точное число месс в завещании не определялось: наследники и душеприказчики
должны были заказать
их как можно больше.
Чаще, однако, прямо указывалось: 30, 100 или
1000 месс, нередко по 50 в день. И «как можно раньше»,
«как можно скорее», продолжали напоминать завещатели, не надеясь, по-видимому,
на усердие
приходского клира. Решающими считались день самой смерти и следующий за ним — в
эти два дня
нужно было успеть отслужить максимальное число месс в максимальном количестве
церквей: иногда
до сотни богослужений в одной церкви. В отдельных случаях завещатель заказывал
даже 10 тыс. месс,
как это сделал в 1650 г. советник парижского парламента Симон Кольбер. Другие
завещатели
определяли число месс по числу дней в году, добиваясь регулярности и
непрерывности. Вместе с тем
им приходилось, как уже сказано, заботиться и о кумулятивном эффекте, что
заставляло их стремиться
к максимальной концентрации молитв и служб во времени. Обычно поручалось 4
священникам
служить мессы ежедневно в течение первых трех месяцев после смерти, в
результате чего число
богослужений примерно и соответствовало числу дней в году
До XIII в. торжественная заупокойная месса (с
чтением Requiem в римской литургии) перед
погребением была достоянием лишь духовных лиц и немногих знатнейших мирян.
Общая же практика
не предусматривала никакой церковной церемонии, кроме отпущения грехов перед
опусканием тела в
могилу. Начиная с XIII в. обычай изменился. В день погребения, который, как
правило, шел сразу за
днем смерти, в церкви служили похоронную мессу, завершавшуюся отпущением грехов
умершему,
