рассказывается о погребении французских
солдат после роковой для Наполеояа III битвы при Седане в
1870 г. Большие могильные ямы, наполненные до краев, начали вскоре представлять
Угрозу здоровью
людей, живших по соседству. Обеспокоенное этими заразными испарениями,
бельгийское
правительство послало туда комиссию, которая решила, что надежнее и дешевле
всего прибегнуть к
очистительной силе огня. Был вызван химик по имени Кретёр, который велел
вскрыть погребения,
залил их гудроном и поджег. Через час все было кончено. «Выло жаль, что с этим
так долго медлили:
расходы не превысили бы 15 сантимов, если бы кремация была произведена сразу же
после битвы». Но
когда Кретёр пожелал сделать то же с могилами немецких солдат, немецкие власти,
распоряжавшиеся
тогда в Седане, этому воспротивились[348].
Первыми павшими, удостоившимися
надгробия-мемориала, были, несомненно, жертвы гражданских
войн в период Французской революции: Люцернский монумент швейцарским
гвардейцам, убитым в
Париже 10 августа 1792 г., искупительная часовня и кладбище Пикпюс в Париже. Но
самый
значительный памятник был поставлен в Кибероне в южной Бретани:
контрреволюционные
эмигранты, попытавшиеся высадиться там на французский берег, были расстреляны и
тут же на месте
зарыты; в эпоху Реставрации поле, где это случилось, было куплено и превращено
в место
паломничества. Но кости были выкопаны и перенесены в ближайший монастырь, в
часовню, где
выгравированы имена расстрелянных. Могильная же яма осталась объектом культа,
уже не семейного
и частного, а коллективного и публичного.
Нет ничего удивительного в том, что обычай
увековечивать и чтить память павших солдат, возводить
на месте их гибели монументы окончательно утвердился во Франции именно после
1870 г. Франко
прусская война, поражения 1870-1871 гг. глубоко травмировали французское
общество. Вплоть до
реванша 1918 г. коллективная чувствительность французов оставалась открытой
раной. В церквах или
на кладбищах стали появляться мемориальные таблички, каменные или
металлические. На Пер-Лашэз
был воздвигнут памятник погибшим в войне 1870 г.: пустое надгробие, имеющее
чисто мемориальные
функции. Весьма показательно, что первые памятники павшим появились именно в
церквах и на
кладбищах. Духовенство и верующие молчаливо уподобляли погибших на войне
мученикам и видели
свое религиозное призвание в том, чтобы почитать мертвых и поддерживать их
культ. На кладбище же
собирались миряне, чтобы помянуть своих умерших. Между церковью и кладбищем, с
тех пор как
закон разделил их, существовало в действительности нечто вроде конкуренции.
В 1902 г. парижские кладбища посетили в день
Всех Святых в ноябре 350 тыс. человек. Некоторые
авторы видели здесь единство национального чувства в отношении мертвых, и именно
павших на
войне. Первая мировая война способствовала небывалому прежде распространению и
престижу
гражданского культа павших. Идея зарыть погибших прямо на поле битвы или там же
сжечь их стала
казаться немыслимой. Нет, им начали посвящать отдельные кладбища, построенные
как
архитектурные пейзажи, с длинными рядами одинаковых крестов. Крест был избран
как общий символ
одновременно и смерти, и надежды. В каждом городе или деревне Франции, в каждом
округе Парижа
был возведен монумент павшим — кенотаф, пустое надгробие, имеющее лишь
мемориальную
функцию. Обычно он стоит перед мэрией, оспаривая у церкви честь быть центром,
вокруг которого
организуется жизнь общины. Чуть ли не до самого последнего времени такой
монумент павшим
действительно был знаком национального единодушия. Триумфальная арка,
сооруженная Наполеоном
I на площади Этуаль, также превратилась в
надгробие, когда под ней был похоронен Неизвестный
солдат. Годовщина победы 1918 г. вместо того, чтобы быть днем триумфа, стала
днем поминовения
павших. В каждом городе или деревне у монумента павшим проходят патриотические
манифестации и
другие важные мероприятия. При звуках горнов поют траурную песню о французах,
погибших за
родину.
Подобное же слияние культа мертвых с
патриотизмом произошло в конце XIX — начале XX в. и в
Соединенных Штатах Америки. Если бы город Вашингтон был построен в XVII-XVIII
вв., он стал бы
городом памятников президентам, как Париж был городом королевских статуй. Но,
относящийся в
основном к XIX — началу XX в., Вашингтон является городом кенотафов,
мемориальных надгробий
вроде Мемориала Джорджа Вашингтона (1884 г.), видного издалека. Такова была
воля потомков
первого президента, сберегших его могилу на его плантации в Вирджинии;
американцы в то время
предпочли бы, чтобы она была перенесена на Капитолий. Гигантские зеленые ковры,
начерченные
архитектором майором Пьером Шарлем ЛАнфаном, построившим американскую столицу,
«прошиты»
также мемориалами Линкольна и Томаса Джефферсона, причем последний создан
сравнительно
недавно, в эпоху Франклина Д.Рузвельта (1939 г.). Это настоящие мавзолеи,
построенные по образцу
