3. А тем временем прибыл некий клирик, помогавший ей освободиться от плена и бежать, сообщив, что наготове отряд вооруженных воинов, которые с радостью приняли ее и доставили в одну неприступную крепость.[13] Позднее же она по решению итальянских князей, но прежде всего по милости Божией, с королевского престола поднялась на вершину императорского достоинства.[14] Ибо она достойна называться и прославляться августейшей из всех август.

Прежде ее никто
Так не прославил державу,
Упрямую Германию
И тучную Италию
Вместе с их князьями
Подчинив оплоту римскому.
Короля Оттона знатного
Дала Риму в кесари,
От него родила отрока,
Империи достойного.

4. Довольно сказано о благородстве плоти. О том же, как она взрастила свое благородство духа, никто не сумеет рассказать. Но все же в меру кратко скажу: была она тверда в вере, преисполнена двойной милостью, весьма правдолюбива, сильна духом, разумна и отличалась редкой скромностью, счастливо жила, пока управляла мирскими делами с помощью Господа, правящего вселенной. Речения мудреца Соломона весьма подходят к этой святейшей женщине: "Длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся. Не боится стужи для семьи своей, потому что вся семья ее одета в двойные одежды. Она делает себе ковры: виссон и пурпур – одежда ее. Муж ее известен у ворот, когда сидит со старейшинами земли. Крепость и красота – одежда ее, и весело смотрит она на будущее. Уста свои открывает с мудростию, и кроткое наставление на языке ее. Она наблюдает за хозяйством в доме своем, и не ест хлеба праздности. Встают дети и ублажают ее, муж – и хвалит ее: "Много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их".[15] То, что мы говорим о ней, известно нам не только понаслышке, но и как очевидцу и соучастнику.[16] Много спасительных слов слышали от нее, много даров приняли. Ибо часто она нуждавшихся в деньгах делала богатыми, а лишившихся злата в результате ежедневных трат – славными воздававшейся хвалой. Она, созданная для украшения мира, супруга Оттона I Величайшего, во всем свете славнейшего императора, и родоначальница многих преуспевавших императоров, заслужила благословение, коего удостоился, как читаем в книге его отца, Товий, а именно, увидеть сынов сыновей до третьего колена.[17]
5. После того, как августейший Оттон завершил свой земной путь,[18] августа [Адельгейд] с сыном долго и счастливо правила Римской империей. Но когда по воле Божией, благодаря заслугам и усердию самой августы, окрепла власть в Римской империи, нашлись злые люди, постаравшиеся посеять раздор между матерью и сыном. Обманутый их льстивыми речами, кесарь почувствовал сердечное отчуждение от матери. Если бы описать, сколько и чего претерпела она в то время, то можно было бы подумать, что речь идет вовсе не об особе женского пола. Так и не будем доверять перу того, что в скором времени было улажено простым извинением. Любя сына и не в силах сносить виновников раздора, она, согласно заповеди апостола, благоразумно дав место гневу [Божию],[19] решила отправиться в отеческое королевство, где была радушно и с почетом принята братом, королем Конрадом, и его благороднейшей супругой Матильдой.[20] Из-за отсутствия ее печалилась Германия, прибытию ее радовалась Бургундия, ликовал Лион, славный город, некогда слывший пристанищем и питомником философии, равно как и Вьенн, знатная королевская резиденция.
6. Позднее же кесарь Оттон, движимый раскаянием, направил посольство к королю, брату матери, и блаженной памяти отцу Майолю, самым настойчивым и смиренным образом упрашивая их выступить посредниками, дабы мог он снискать любовь матери, утерянную им по собственной вине, а также заклиная и умоляя их как можно скорее прибыть с августой-матерью в Павию на встречу с ним. По совету таких мужей мать в установленное время встретилась в Павии с сыном. Завидев там друг друга, они, обливаясь слезами и пав ниц, смиренно приветствовали друг друга. Почувствовал сын смиренное раскаяние, и было от матери милосердное прощение.[21] С тех пор они жили в мире и обоюдном согласии.
7. По прошествии же малого времени она лишилась единственного сына, коему наследовал Оттон III, рожденный от гречанки.[22] И снова подверглась она долгим терзаниям, так что мы не в силах даже пересказать, сколько и каких тягот претерпела по смерти сына. Хотя та императрица-гречанка и была довольно полезна и хороша для него и других, свекрови же августе оказалась отчасти противницей. Под конец она, слушаясь советов некоего грека[23] и других льстецов, будто бы пригрозила ей, показывая руку и говоря: "Если проживу еще год, то во всем свете не останется места для господства Адельгейд, которого нельзя было бы прикрыть одной ладонью". Эти оплошно сказанные слова волей Божией оказались истинными. Не прошло и четырех недель, как императрица гречанка отправилась на тот свет,[24] августа же Адельгейд счастливо пережила ее. Впредь, скорбно и с плачем перенося мирские тяготы, она поневоле брала на себя заботы о Римской империи. Поскольку же Оттон III, отпрыск ее единственного сына, достойнейшим образом воспитанный магнатами королевства, не совершал по отношению к ней ничего, что не было бы достойно его и ее, благодаря заслугам бабушки и старанию князей он стяжал принципат Римской империи.[25]

* * *