8. С младых лет императрица, о коей ведем рассказ, много претерпела от чужих и своих, так что могла бы сказать словами пророка: "Много теснили меня от юности моей" и так далее.[26] Часто повторяла она речение апостола: "Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас".[27] Или в другом месте: "Если терпим, то с Ним и царствовать будем".[28] Или же: "Если станем участниками страданий, то будем и участниками утешения" .[29] Многим она воздавала добром за причиненное зло и, по заповеди Господней, согрешившим против нее прощала еще до захода солнца. Она не помнила ничего из причиненных ей обид, но всё препоручала Господу, зная сказанное Господом через пророка: "Мне отмщение, Я воздам".[30] Прошу, щадите тех, кого [Он] пощадил. И, пользуясь случаем, скажем о том, как она стремилась служить добру, невзирая на обстоятельства. Ибо сколько, по милости Божией, имела королевств, сначала с супругом-кесарем, затем с сыном и сына сыном – Оттонами августами-кесарями, столько учредила из собственных средств во славу Царя Царей монашеских обителей.
9. В королевстве своего отца Рудольфа, славнейшего правителя, и государя Конрада, брата своего, в поместье Петерлинген,[31] где она похоронила мать, королеву по имени Берта, во всем ее добросердечии благоговейно преданную Богу, учредила во славу Богородицы монастырь, по собственному великодушию и совету брата своего, короля Конрада, передав его в вечное управление отцу Майолю и его преемникам. Затем в Италии, близ города Павии, с почтением начала строительство монастыря во славу Спасителя мира,[32] по воле императора и благодаря собственным щедрым пожертвованиям завершила его сооружение, обильно обеспечив имениями и утварью, и по всем правилам передала в управление вышеупомянутому отцу Майолю. В Саксонии, после кончины уже упоминавшегося государя, при сотрудничестве с единственной своей, весьма премудрой и благоразумной дочерью[33] одарила женские монастыри.
10. Лет за двенадцать до собственной кончины она основала в имении Зельц город по римскому праву, впоследствии доведя это начинание до полного завершения. В самом же городе учредила монастырь, дивным образом выстроив его, во славу Господа и князя апостолов.[34] В присутствии императора Оттона III, своего внука, за 14 дней до декабрьских календ она велела Видеральду, епископу Страсбургскому, самым торжественным и благочестивым образом освятить его. И чтобы сие святое место могло в последующие времена пользоваться большим авторитетом, часто упоминавшаяся и достойная частого упоминания августа Адельгейд вместе с вышеупомянутым кесарем, коему приходилась бабкой, созвала собрание епископов. В самом же монастыре она устроила довольно подходящий для этого монашеский затвор, подчинив его уставу святого Бенедикта. Аббатом там поставила некоего Экцемагнума, мужа, имевшего добрую славу, сведущего в человеческом знании и божественной мудрости, которого хотела видеть постоянным наставником в Священном Писании. Сам же монастырь до того обогатила и прославила имениями, постройками, золотом и драгоценными камнями, дорогими одеждами и всякой иной утварью, что ни в чем не было недостатка служившим в том месте Богу. За четыре года, после этого прожитые ею,[35] отдавая своему Творцу всё своё и себя, она приобрела в друзья нищих во Христе и рабов, чтобы они, когда иссякнут земные блага, приняли ее в вечные обители.[36]
11. Итак, несмотря на возложенные на нее высшие государственные обязанности, она не гнушалась оказывать помощь обремененным заботами обездоленным и неимущим. И хотя могла она украшать свой стан, как подобает достоинству императрицы, дивными одеждами и убирать голову драгоценными камнями, не хотела обременять себя такой мишурой, но щедро раздавала богатства бедным или жертвовала на украшение хоругвей креста Господня и Евангелий Христовых, усердно следуя примеру своего Искупителя, который хотя и был превыше всех, не гнушался терпеть малых и униженных. Бесчисленным общинам каноников, мужским и женским монастырям, учрежденным в различных частях света, щедро пожаловала многие бенефиции, дабы сонм служащих Богу, подкрепленный ее изобильной щедростью, мог, ни в чем не нуждаясь, молить о Божии заступничестве как за нее, так и за державу. Ибо во всем, что бы ни делала, она не уклонялась от правды, со всеми будучи милосердной, веруя в того несомненно грядущего судию, от коего скрытое не утаится и кого удручает бесславное и услаждает достойное. Так познается высшая правда, милосердием приятнейшая, вменяющая благие дела Христу, коего блаженный апостол положил основанием,[37] рассудительно полагая, что вера есть основание всех добродетелей. А потому [Адельгейд] явила совершенное милосердие, окутывая, сколько могла, дела свои молчанием и желая помогать отдельным страждущим, дабы хвалили ее не собственные уста, но убогие во Христе, дабы исполнилось в ней реченное блаженным Иовом: "Благословение погибавшего приходило на меня".[38] Усердно размышляя над словами пророка, она старалась воздавать сообразно им, дабы из ее дома убогий никогда не уходил с пустыми руками, а свершением добрых дел она могла стяжать небесную долю наследства живущих на земле.
12. Уже в последний год жизни, когда, думаю, она чувствовала, что скоро покинет этот мир, неизменно оставаясь миротворицей, ради мира и любви прибыла в отеческие края, когда подданные ее племянника Рудольфа[39] были в раздоре друг с другом, и, кого могла, примирила, а кого не сумела, того, по своему обычаю, препоручила Богу. О том же, сколь усердно, сколь благоговейно она посещала святые места, не в наших силах рассказать. В то время посетила она монастырь Петерлинген, который сама же во славу Богородицы и во искупление души своей и матери, там покоящейся, великодушно учредила как из собственных средств, так и материнских, и всем, чего в то время недоставало братии, служившей там Богу, щедрой рукой, как имела обыкновение, наделила.

* * *